С одной стороны, исчисление бесконечно малых величин вполне нормальное действие для математики и общее понятие для дифференциального и интегрального счисления.
Числа не могут быть ни хорошими, ни плохими, однако обыватель вполне естественно наделяет отрицательные - злом, а положительные - пользой, во мнимых ищет мистику и так далее. В массовой литературе книга - вполне себе бесконечно малая составляющая процесса. Небольшой гонорар, стремящаяся в пределе к нулю полиграфия, нулевая редактура. И все энциклопедические правила "Сумма конечного числа бесконечно малых - бесконечно малая. Произведение бесконечно малых - бесконечно малая. Произведение бесконечно малой последовательности на ограниченную - бесконечно малая" - совершенно беспощадны. Но я, как-то неловко манипулируя пределами, пишу текст, суть которого сводится к тому что а - величина более высокого порядка, чем b.
Когда мне говорят, что можно найти в какой-то бесконечно малой книге достоинства, я киваю сочувственно. "Да-да, - говорю я. - С пониманием". И даже нахожу такие свойства в книгах валового потока современной фантастики. Мне иногда говорят "Как же вы не заметили N."? "Да-да, - соглашаюсь я. - N. очень симпатичный". А иногда меня упрекают: "Как могли вы перепутать?! М. издал свой роман "Битва с космическими пауками" не "в конце восьмидесятых", а в 1991 году. "Боже, - печально развожу руками я. - Боже, какая ужасная ошибка".
И теперь я заметил, как смыкается массовая культура с элитарной - вполне по законам русских пословиц производя бочку мёдодёгтя + одну ложку бонусного, той же субстанции. Но и я довольно сильно эволюционировал - от того певца массовой культуры, которым был лет пятнадцать назад к циничному могильщику. На какой почве помешался наш принц? На датской, братан.
Извините, если кого обидел.
