Я принялся разглядывать книгу, выпущенную моим хорошим знакомым. При этом я испытывал довольно сложные чувства - для начала надо сказать, что мне нравится, что эта книга есть, да только именно к ней хорошо применим мой тезис "книги как женщины - не бывает плохих, а есть те, с которыми связывают неоправданные ожидания".
А с Серебряным веком ожиданий масса - потому что, во-первых, никто не знает, что это такое. Я помню, как брали интервью у Главного редактора одного модного тогда литературного журнала. Главный редактор говорил:
- А ещё мы хотим делать поэтическую подборку "Женщины Серебряного века"...
Корреспондентка ему заинтересованно улыбалась:
- Да, да, как это интересно... Вот и я хочу спросить: а когда у женщины бывает серебряный век?
Во-вторых, Серебряный век мифологичен - это время замещено в общественном сознании штампами, любовными историями и сплетнями, замещающими биографии.
В-третьих, Серебряный век одна из наиболее описанных эпох русской культуры - не изученных даже, не осмысленных, а именно описанных. Золотой век изучали много, но всё же там куда меньше письменной рефлексии: общество было куда более разделено, и никакой приказчик из лавки не ходил на поэтический вечер Пушкина, чтобы потом составить об этом мемуар.
Итак, это не "исчерпывающее справочное издание" и не "расставляющая всех по своим местам книга".
Ключевые фигуры Серебряного века - такие как Блок, Ахматова, Брюсов и дюжина других, описаны в десятках, если не сотнях воспоминаний. Поэтому интересны как раз фигуры второго, третьего, и даже неизвестно какого ряда.
Более того, многие фигуры состоялись в десятые годы ХХ века в одном качестве, а в тридцатые- в совершенно другом. Биографии продолжались, свидетельства множились.
Часто Серебряный век сводят к литературе, между тем, это было сложно состояние русской культуры и общественного уклада, в который включались различные искусства, философия, общественные движения - и круг знаковых фигур увеличивается, как разрастается пятно на бумаге.
Составители назвали свой трёхтомник аккуратно - не "словарём" или "энциклопедией", а "Портретной галереей культурных героев рубежа XIX-XX веков", что позволяет уйти от критерия "значимости" (совершенно необъективного, и произвольно ограничить круг упоминаемых.
То обстоятельство, что о людях начала XX века говорят их современники, а не исследователи века XXI, тоже знаково - перед нами не научное исследование, в котором работает взвешенность и объективность, а именно портретная галерея. Да, о ком-то насплетничали, кого-то оболгали современники. Это можно начать комментировать из нынешнего времени, но тогда труд станет неподъёмным - и для создателя и для читателя.
Авторы как бы отстранились от оценок: вот, читатель, перед тобой свидетельство, хочешь - двигайся дальше, найди второго свидетеля, сличи показания, выноси суждение сам.
Эта позиция небезупречна, но логична.
Тем более трёхтомник позволяет вспомнить тех самых "незнаменитых героев", которые, конечно, не сравнимы по известности с Блоком, но создали тут самую культурную среду, что и была "Серебряный век".
Вот попал в книгу забытый ныне Сергей Владимирович Садиков, лишённый в этой описи даже года рождения был "Поэт. Лидер московских "ничевоков" - Главный секретарь Творничбюро (Творческое Бюро Ничевоков). Участник альманахов "Вам" (М., 1920), "Собачий ящик, или Труды Творческого бюро Ничевоков в течение 1920-1921 гг. Вып. 1" (М., 1921. Ред.)", про которого вспоминает Иван Грузинов: "Среди ничевоков Сергей Садиков был самым талантливым поэтом. Одна из его поэм заслуживает всяческого внимания. Я имею в виду поэму "Евангелие рук".
Я помню, как Садиков читал "Евангелие рук" в Союзе поэтов. Поэма производила сильное впечатление.
Со времени смерти поэта, по-видимому, утрачены и затеряны все его стихи, в том числе и поэма "Евангелие рук". Смерть Сергея Садикова была трагической Летом 1922 года Садиков поехал в Петербург.
Там он попал под трамвай.
Трамвайным вагоном поэт был притиснут к земле и полураздавлен.
Спасти Садикова было почти невозможно.
Сдвинуть вагон трамвая в горизонтальном направлении было нельзя: при этом трамвай дорезал бы поэта.
Извлечь поэта из-под вагона трамвая тоже не представлялось возможным: при этом пришлось бы разорвать его тело, по крайней мере, на две части.
Целую ночь поэт лежал полураздавленный под вагоном трамвая.
Он был в полном сознании. Он диктовал из-под трамвайного вагона телефонограммы для передачи их в Москву".
И существование такого героя в "портретной галерее" оправдано - здесь про него не скажешь, мало где про него вспомнят.
Меж тем, он определённо герой своего времени.
А вот целиком заметка о Владимире Геннадьевиче Тардове: "(Псевдоним Т. Ардов, 1879 - 8.4.1938): Поэт, критик, драматург, публицист. Стихотворные сборники "Вечерний свет" (М., 1907), "Странник" (М., 1912). Автор книги "Отражения личности. Критические опыты" (М., 1909).
"Тардов... был ростом мал, большеголов, белесо-рус и судил о стихах авторитетно; я побаивался его критики и не дерзал прочесть ему юношеской своей поэмы "Хаскэм"" (С. Маковский. Портреты современников).
Как кончил свои дни этот персонаж (как и многие другие с "неприятными" датами смерти) - непонятно. Мы знаем, что в этот же год в своих постелях скончались Станиславский и эмигрировавший Шаляпин. Однако множество деятелей русской культуры тогда погибли трагически - иотчего читателю об этом гадать? Причём даже ремарка "С 1920 года заграницей" не всегда исчерпывает тему - мы так же знаем, что людоед, от которого человек ушёл в 1920, доедал его потом, по возвращении на Родину). Для некоторых персонажей энциклопедии существует ремарка "Погиб в ГУЛАГе", но означает ли то, что её нет, счастливой старости и естественной смерти? Непонятно. Да и если датой смерти стал боевой 1918 год - скончался ли человек какВасилий Розанов Или же его вывели к оврагу люди в кожаных куртках? А, может, наоборот, с него сорвали кожаную куртку и поставили к стенке солдаты Добровольческой армии?
Нет, что не говори, дата и обстоятельства смерти для русской культуры ХХ века очень важны.
В остальном - перед нами блестящий образец книги для чтения.
Нужно только помнить, что это не конечная инстанция, а, скорее, приглашение к самостоятельной работе - посмотреть источник, перечитать (или открыть впервые) книгу мемуаров.
Время-то, хоть страшноватое, но великое.
Фокин П., Князева С. Серебряный век. Галерея культурных героев рубежа XIX-XX веков. Том третий. - СПб.: Амфора, 2008. - 517 с. (п) 4000 экз. ISBN 978-5-367-00573-8, 978-5-367-00630-8
