Потом пришла пора иных кофеен.
Я выходил из дому, сворачивал направо по Дюринерштрассе и заходил в итальянскую кофейню. Кофе стоил там три двадцать - три марки двадцать фенежек. Собирал я их - так сильно отдающие безалкогольным вариантом 3.62 - из мелочи, и вот, шёл в кофейню.
А потом полюбил я Кузнецкий мост с его старым "Кофе-бином". Оглядываясь назад, нужно признать, что там было мало места, неудобные стулья, всё же хорошо. Правда было там нельзя курить, но я думаю, если бы было можно, отовсюду бы набежали архитектурные студентки со своими длинными архитектурными сигаретами.
Рядом были Сандуны, по ещё непонятной, скачущей цене за посещение, и хоть в неполной формуле "Потом за трубкой раскалённой, волной солёной оживлённый, как мусульман в своём раю, с восточной гущей кофе пью", но последовать советку класскика было можно.
Потом я стал ходить на работу в газету этим маршрутом - сворачивая в арку у метро.
Потом открылся потомок этой кофейни и туда я ходил сам, вместе, порознь и по-разному. Ходил с чужой женой гулять, и брал иногда её мужа. Он, правда, пил пиво, а мы - кофе с сырными пуфами. Что-то давно я не вижу этих шаровидных булок, у которой вершина отрезана, а внутри сыр со всякой всячиной. Всякая всячина - это грибы, помидоров маленькие кусочки, и прочее. Готовили их, кажется, в микроволновке.
Фокус в том, что сыр горячий, и всё это можно есть ложечкой, будто из хрустящей съедобной кастрюльки.
Извините, если кого обидел.