...Первый нормальный кофе в моей жизни был в в буфете, при профессорской столовой. Это место было на втором, что ли, этаже главного здания университета, и поход туда был событием. Студентов гоняли - впрочем я уже тогда выглядел старше своих лет. Я к тому моменту уже выпил достаточно «кофе бочкового» по восемнадцать копеек стакан, и этот кофе в "профессуре" был больше символом, знаком, чем напитком.
Сидеть там было невозможно, мест не хватало - заплатил тридцать две копейки, выпил - съёбывай.
В те врремена, давным-давно, когда вода была мокрее, а сахар слаще, меня учила философии дама правильных взглядов. Я прилежно записывал за ней в тетрадочку, как, впрочем, и все мои друзья. Все предсказания её сбылись, будто невнятные поначалу стихи Настрадама Предсказамуса. А те, что не сбылись - сбудутся, ибо сказала она у доски главную фразу вращения мира: "Говоря о демократии, надо всегда понимать - демократия кого над кем".
А однажды мы с ней встретились в профессорском буфете, где я контрабандой пил кофе. Я испугался, что меня выгонят из этого кофейного рая с раскалённым песком и медными джезвами. Но дама была действительно правильных взглядов, и только ткнула мне пальцем в грудь. Вместо замечания она мне сказала назидательно: "Вот, вы, Володя, правильно учитесь, всё конспектируете. А некоторые студенты ничего не делают в семестре. А на экзамене вместо знаний пытаются логически рассуждать, и так приходят к меньшевизму".
Но, что История КПСС, что политэкономия с диаматом утекли гущей в раковину. Это были восхитительные предметы, «95 поучений дзэн» перед ними – ничто.
Тогда я уже начал греть джезвы на своей кухне. В эпоху редкой еды кофе в отличие от чая позволял экономить на сопутствующем.
Потом оказалось, что хороший кофе в моей жизни пьют люди странные, хипы да системщики. Ходил я к ним говорить - на Чистые пруды. Там, на месте современного здания, был какой-то индийский ресторан был на Чистых прудах, на берегу этого пруда. Название ресторана никто не мог произнести - оно было что-то вроде «чунгачанга». Или "чатуранга".
И знать не хочу, как назывался этот ресторан! Прочь, демоны, прочь!
Узнаешь правду, достроишь руину в памяти - и будет она глядеть на тебя позолоченным Царицынским дворцом - лакированная и неживая. Чатуранга, да - шахматная печаль детского-юношеских разрядов.
Итак, в здании ресторана, на первом этаже, была как бы кофейня (в ту пору, когда кофеен вовсе не было) и давали там в белых фаянсовых чашках кофе с кардамоном. Кофе там был тонкий слой поверх нескольких сантиметров гущи.
Этот кофе назывался «По-турецкому». Это было очень странное грамматическое (и кулинарное) образование.
Люди, не экономившие полтинник, рассказывали о пирожках "самосах". В ту пору бойцы-садинисты дрались с диктатором, одноимённым пирожку. Самосу застрелили из гранатомёта, а пирожки куда-то подевались сами.
Но вот тут-то и началась пора сидения за кофе. Своего "Сайгона" Москва не знала.
Сдаётся мне, что Москва уже тогда была слишком большим городом, и, в случае сравнения с Ленинградом, городом, перешедшим некоторую качественную ступень.
Москва давно распалась на разные города.
И если в условиях пищевого дефицита и находился приличный кофе в буфете какого-нибудь Домада культуры, то этот кофейный автомат или ванночка с аквариумным песком не всегда становились ядром конденсации. Люди на больших расстояниях подбирались прихотливо. Или вовсе не подбирались.
Извините, если кого обидел