При этом мне приходится разочаровывать людей, которые спрашивают мой номер ICQ. Номера этого у меня нет и не было - сама идея персонального чата мне тяжела, да и русское название ICQ мне претит, да и напоминает SMS - будто специально придуманное как обменодноразовыми словами. Видимо ICQ мне замещают комментарии в Живом Журнале. Я не пользуюсь RSS и прочей маркировкой - потому что мне кажется это усложняет дело. Размышляя об этом с некоторой долей эстетизма я понял, что я невольно подражаю всем этим мальчикам "Парижской ноты", и хочу писать вместо "чайка" - "птица". Игорь Чиннов, один из последних вымиравших членов этой группы, писал: "...идея Парижской ноты состояла в простоте, в очень ограниченном словаре, который был сведен к самым главным незаменимым словам. Настолько хотели общего в ущерб частному, что говорили "птица" вместо, скажем, "чайка", "жаворонок" или "соловей"; "дерево" вместо "береза", "ива" или "дуб» .
Однако ж, пишу я писем много, и сейчас стал для себя делать заметки, что изменилось во мне и в моих письмах за двадцать лет.
Во-первых, высокая скорость доставки. То есть, скорость доставки определяется тем, находится ли человек у клавиатуры, а не скоростью работы почты, в общем случае, при правельной работе серверов, это почти мгновенно. Если бумажную почту условно можно назвать "медленной", а ICQ - "быстрым общением", то письма - это "средняя скорость коммуникации", которая позволяет обдумать текст, и если надо, переписать его.
Во-вторых, теперь у нас нет материальности послания – мы не можем его пощупать, не можем обнаружить в конверте вложенного листка герани, засушенной веточки (драматург Володин прислал жене с войны письмо, в котором была раздавленная вошь – с интонацией, как мне говорили, вот тебе кровиночка моя). Правда, теперь можно послать фотографию всего этого в attachment.
В письмах теперь нет оторванного края, следа слезы. (Хотя недавно ввели тэг зачёркивания, графически можно изобразить и подтёк от слезы – но поверить в его естественность, конечно, будет невозможно).
В-третьих, жёсткое правило адреса – и если ты перепутал букву, то письмо не дойдёт вовсе. Приблизительных адресов не бывает в отличие от почтовой стратегии.
Однако ж, бывает письмо в бутылке, сбой серверов – однажды, из-за какой-то из ошибки mail.ru я получил трогательное письмо с признанием в любви какого-то юноши, фоторафия прилагалась, не спам, не спам, всё было даже трогательно. Впрочем, это был знаменитый скандал, расходившийся кругами месяц.
В-четвертых – страло сложнее отказываться от того, что письмо дошло до нас. Правда, мы говорим теперь «Извини, письмо наверное попало в спам», пытаясь обмануть собеседника.
В-пятых, особая анонимность электронной почты никогда не существовала. До сих пор существуют мифические представления об анонимности - например, о том, что в Сети nick-name больше, чем имён. Но понятно, что псевдонирмов в сети не больше чем в жизни, да это удел не сколько электрической почты, а форумов, чатов и блогов. Говорили, кстати, что это слово это произошло от устаревшего «ekename» – «прозвище». Потом «Ekename» трансформировалось в «nick-name». Но nickname – это не только прозвище, но еще и сокращение полного (длинного) имени, что и вовсе низводит его от маски к обыденности. Самое интересное - это составить частотный список ников. Лидируют пусики, за ними мурки, потом котята, потом всякие маугли, багиры. Потом - кавказский набор Аэлит, Офелий, гамлетов и Венер. Но это уже как раз опись иного рода, и к "средней" коммуникации не имеет отношения.
В-шестых, цитирование реплик собеседника – большими кусками, что вне моей эстетики. Это не жеманность, а именно привычка - я как-то сохранял переписку в отдельном файле, и обнаружил, что невольно силизую оформление под последний том пушкинского собрания. Идеальное письмо для меня - письмо в текстовом редакторе Word, с датой без лишних цифр.
В седьмых, архивирование всей переписки с поиском по ней... Но я, кажется, исчерпал почтовую тему.
Извините, если кого обидел
