Как я уже рассказывал, в те веремена, когда вода была мокрее, а сахар слаще, я слушал бардов и не находил это странным. Отчего-то я сейчас вспомнил, как Мирзаян говорил между песнями, ничуть не смущаясь:
- Следующая песня из этого же цикла, стихи написаны совместно. Вернее, текст и Бродского и мой.
Или даже так:
- Песенка на стихи другого замечательного поэта, Николая Заболоцкого. Там есть две мои стофы. Значит, добавление...
Это не абберация памяти, потому что эти слова остались на старинных кассетах, на хрупкой и ломкой плёнке. И ведь была история у меня с одной красивой девушкой, что училась со мной в университете. Мне она нравилась как-то издали, но однажды, слово за слово, завязался разговор, и я сказал, что знаю домашний телефон барда. (В той системе координат, с квартирными концертами и едва ощитимой гитарной фрондой это была ценность).
Она не поверила, и сказала, что тоже знает - на спор мы спустились в цокольный этаж, я взял куртку из гардероба и вытащил книжку. Она глянула на страничку и, вздохнув, сказала - "Да, верный".
Больше я её не видел, но меня удивило другое - только через год или два я понял, что это была воздыхательница этого самого человека с гитарой. Ей просто был нужен телефон.
Извините, если кого обидел
