Конечно, говорить про литературу - это скотство.
Очень часто, когнда я сижу на днях рождения, какая-нибудь сидящая рядом женщина оборачивается и говорит "Что вы рекомендуете почитать?".
Эт мне ужасно напоминает страдания всех моих знакомых врачей. Их в гостях ловят за рукав, показывают язык, показывают, где болит.
Мне ещё повезло.
Но пробляме всё та же - вопрос "Что почитать" ничем не отличается от вопроса "А может мне съесть каких-нибудь таблеток?".
Я всегда отвечаю, что ничего есть или читать не надо, а лучше сходить в лес и подышать свежим воздухом. Ничего никому не надо делать (по крайней мере в области чтения), и тем более не смотреть, как и что делают другие. По существу-то это самое трудное.
Во-первых, в моих устах «нравится» тождественно слову «интересно».Слово «интересно» определить вовсе невозможно. Мне например, нравится читать Большую Советскую энциклопедию, второе её издание.
Во-вторых, я не считаю, что люди сейчас должны что-то читать вообще - что это как то изменяет их в моих глазах. Поэтому я не даю рекомендаций к чтению. Я, скорее, рассказываю о своих ощущениях.
Впрочем, я ведь книжный паталогоанатом. Меня про книги слушать нельзя. Даже про мои собственные - всё время хочется сказать что-нибудь типа "- Да нет. Я очень спокойно отнёсся к книге. Это такой странный случай, когда её можно было бы сделать в два раза тоньше, и она не проиграла бы. И, коли она стала такой - тоже ничего. Что-то мне в ней не нравится, но вместе с тем она для меня интересна. Не книга века, ни ужас-ужас-ужас. Пусть живёт.".
Я-то признаться не ригорист. Я человек корыстный, хоть иногда и весёлый.
Поэтому, я готов был бы получать деньги от графоманов. Например, графоман бы звонил мне и говорил:
- Знаешь, Владимир Сергеевич, я написал рассказ - сейчас я его тебе вышлю, а завтра приду в гости.
И вот он приходил бы ко мне, бренча бутылками, с окороком подмышкой. Я бы говорил ему, что думаю, (сам , на всякий случай, поглаживая газовый ключ под столом), мы выпивали бы, а потом я провожал бы его, пригорюнившегося, до дверей. Но обедаю я с друзьями, к счастью, далёкими от литературы.
Внутри моей конструкции мира сначала нужно определять, что мы понимаем под писателем и литературной работой. Потому что писатели бывают разные - есть учителя и рассказчики историй. Учителю сложно подрабатывать по специальности – как космонавту сложно сделать пару левых ездок.
Рассказчику историй легче - он (я) получает удовольствие от совершенно разных форматов. Можно талантливо сделать обёртку для конфеты, и не только в духе конструктивизма, но и просто знаменитой конфеты. Всадник Лансере до сих пор скачет по "Казбеку", и проч. и проч.
Я это к чему - к тому, что понятие "писателя" сложное. Писатель (поэт) ли Некрасов? Профессиональный ли - чёрт его знает. Издавал журнал - месяцами не платил гонораров, наживался на спекуляциях. Имение там, ценные бумаги... Некрасов был бригадиром шулеров - разветвлённая такая бригада была. Саша Белый отдыхал. Они помещиков из Заволжья издали пасли, загодя.
Где тут грань подработки, когда она становится творческой - в "Современнике"? В стихах? А, может, играя в карты, он набирал материал для поэмы - только этот сбор материала был высокооплачиваемый. Где стиль жизни писателя?
То есть, интуитивно мне понятен вопрос - что кобениться. Но я о том ещё, что, ответив на то, какой фактуры хвост слона, мы не отвечаем на главный вопрос - каков вид этого животного. То есть, каков стиль жизни современного производителя текстов. Вернулся ли он к старой схеме середины XIX века? Или к ещё более ранней - безгонорарной форме? Я всё пытаюсь провести мысль, что есть тексты как литература (впрочем, всё - литература), а есть как ночной разговор с человеком. Пришли в московской ночи в квартиру, где по углам своя жизнь. Ну там гитара тренькает, ещё что-то происходит. А ты сидишь на кухне и разговариваешь неспешно.
Мне говорят, что это именно разговор узкого круга - не представляющий никакой тенденции в искусстве. Потому что рассказывание о себе - это некоторый ритуал. И, сдаётся мне, важен сам акт выговаривания.
С литературой тут тоже самое - литература это стремительно теряющее популярность искусство, то, что буддийские монахи лепят из песка - вершина популярности по сравнению с литературой.
Вопросов много.
Извините, если кого обидел