Надо сказать, что с хронологией жизни Колбасьева вышла совершенная петрушка – и недаром я в ней запутался.
Я вот писал о своём недоумении – где родился Колбасьев: в Петербурге или Одессе. Пожалуй Николаю Тихонову верить всё-таки не стоит, а поверю я каперангу Валентину Смирнову.
У меня вообще создалось впечатление, что существуют два клана любителей Колбасьева – это фонд покойного Конецкого и военные моряки из Фонда содействия флоту «Отечество». Судя по всему, относятся они друг к другу ревниво – как и должны относится военные моряки к морякам торговым (а Конецкий прослужил в военных моряках недолго, и его быстро смайнали по хрущёвскому сокращению «мильон двести», а всю оставшуюся жизнь он дослуживал на гражданских судах). Дело тут не в том, кто кого больше любит, а в том, что некоторое соревнование может пойти не во вред.
Ну так вот, в предисловии не к полному собранию сочинений, а наиболее полному собранию сочинений в двух томах, следующее:
«Адам Колбасьев в 1893 году окончил Императорское училище правоведения в Петербурге, получил чин коллежского секретаря и стал служить в Правительствующем Сенате. Вместе с братьями он проживал в одной из квартир дома 29 по 6-й линии Васильевского острова. Вскоре туда же перебралась из Одессы их овдовевшая мать.
В 1897 году Адам Колбасьев женился на своей ровеснице, английской подданной Эмилии Элеоноре Каруана, римско-католического вероисповедания. Она жила в Одессе, куда приехала с острова Мальта.
Третьего (15) марта 1899 года в семье Колбасьевых родился мальчик, которого назвали Сергей. Летом его крестили в Покровской церкви Одессы. Детские годы Сергея Колбасьева прошли в основном в Одессе, где он проживал с мамой (это дало возможность его отцу окончить в 1904 году Лесной институт, получить звание ученого-лесовода 2-го разряда и в 1907-1911 годах работать инспектором по лесной части Главного управления землеустройства и земледелия)».
Дата рождения, впрочем, тоже гуляет: в следственном деле значится 1898 г. р.», а согласно документам Херсонской духовной консистории это именно 3(15).03.1899.
С датой смерти тоже не всё ясно: в 1956 году дочь Колбасьева получила справку о смерти I-ЮБ №022651, где говорилось, что он умер от лимфосаркомы 30 октября 1942 года. Но тут удивляться нечего – многие историки говорили о практике переноса на военные годы смертей репрессированных.
Между тем, в предписании по приговору Особой тройки и акте есть запись, что Колбасьев расстрелян 30 октября 1937. Однако ж зимой 2000/2001 годов всплыла учётно-анкетная карточка арестованного, в которой на вопрос «Когда, по какому распоряжению и куда убыл из тюрьмы», говорится: «21/I 38 В Отд. тюрьмы».
Мне признаться, приятно, когда с писателем происходит такого рода путаница. Неразбериха нехороша при прокладке курса или постановке диагноза, а вот когда угрюмый государственный механизм сжевал какого-нибудь человека, то сомнение в порядке внутри этого механизма всегда оптимистично. И вот хорошего человека видят у лагерного костра или на вольном поселении, он проживает отдельную, дополнительную жизнь из-за вполне материальной любви почитателей. Причём легенда пересказывается уже как реальность. У Аксёнова в каком-то интервьюесть место, где он рассказывает про "Московскую сагу": " Не обходилось и без мистики. В романе есть сцена, когда Никиту арестовали и начали избивать на Лубянке. Его приносят с допросов едва живого. И тут к нему подсаживается человек. Чтоб ободрить, отвлечь, отстукивает ритм негритянской песенки. Никите становится легче. Он оживает. Дальше возникает фамилия человека – Колбасьев. Это реальный человек, моряк, считавшийся в Ленинграде знатоком джаза. Заканчивается сцена тем, что Колбасьева уводят на допрос… Дальше – фраза « Он шагнул через порог и пропал навсегда, чтобы раствориться в бесконечной тайге, в ошеломляющей, обжигающей стыни»…
Вышла книга. Прошло время. И тут позвонила дочь Колбасьева.
- Откуда вы знали, что он замерз до смерти?...
Я был ошеломлен. Оказалось, его отправили на Таймыр. Весь отряд буквально выбросили на 50 градусный мороз. На стройку какой то железнодорожной линии, уходящей в никуда. Не дали ни помещений, ни теплой одежды, ни пищи. Выбросили на верную гибель. Все замерзли… И как то мне это передалось. Телепатически… Возникло в сознании слово «стынь»…, ощущение непреодолимого холода…"
Да что там - в уже упомянутом предисловии без комментария приводится следующее восполминание: "Об одном из выступлений Колбасьева в столице Л. Ф. Волков-Ланит писал следующее: "...1939 год. Московский клуб ммастеров искусств проводил вечер из цикла "Музыкальная культура Америки". На эстраде высокий лысоватый мужчина рассказывал..." Какой к ебеням, лысоватый Колбасьев на клубной сцене в 1939 году?!
Извините, если кого обидел