В этом сне я обнаруживаю, что на Первой Брестской улице в Москве, неподалёку от того места, где я жил, есть неизвестный мне ранее переулок. Он уходит в сторону Тишинской площади, и теперь стал лакомым куском для застройщиков. Я по нему прогуливаюсь с девушкой, и говорю, между тем, что мне принадлежит тут крохотный участок земли, доставшейся в наследство.
А переулок и впрямь очень странный. Чем-то он напоминает посёлок «Сокол», Серебряный бор или прочие странные зелёные места в Москве, по прихоти избежавшие уравнительного строительства.
Только здесь местность сильно пересечена, путь идёт под уклон, вокруг теснятся дома хамского вида, будто на Рублёвском шоссе.
Мой участок маленький – рядом с заброшенным, засыпанным листьями зданием в стиле модерн. Это лечебница доктора Лодера. Тут провал – не очень понятно, забрались ли мы с моей спутницей в пустующее здание лечебницы, если да – что там видели, и вот мы уже идём дальше мимо утонувших в зелени особняков и нового строительства. Спустившись ниже, видно, что некоторые землевладельцы не сдались – из-за кустов виднеется ржавый железный гараж (Теперь таких не делают – похожий на сундук большой гараж, не какая-то ракушка), рядом стоит халупа, дальше такой же садовый домик…
По дну урочища, куда спускается переулок – заболоченный ручей. По берегам ручья лежат русские крокодилы – они, во-первых, маленькие величиной с небольшой чемодан, во-вторых, жёлтого цвета и похожи на обмазанные глиной камни, в-третьих – им лень открыть рот, и оттого они похожи на блохастых собак, что лежат в пыли на главной площади какого-нибудь райцентра.
Миновав ручей мы поднимаемся и снова оказываемся в центре Москвы.
- Всё дело в том, что тут всегда было урочище… Урочище, понимаешь? От этого такой странный влажный климат в любое время года, от этого и крокодилы живут. А ведь застроят всё дурацкими псевдоампирными домами, пропадёт и Калабуховский дом, и дом Лодера. – объясняю я кому-то.
Извините, если кого обидел