Березин (berezin) wrote,
Березин
berezin

Category:

История про то, как спиздили Джомолунгму (V)

.

А вот и революция случилась. Соверенно одинаковые люди побежали туда-сюда по снегу в одинаковых шинелях.
О, вот совершенная фентэзи: прискакал на коне колдун-вещун, трясёт белой бородой в три аршина, тонгкой, как у даоса, говорит про жидовских комиссаров. На восстание зовёт. Тут и Бондарчук в мундире... А вот и пленных стали стрелять. Ну, нормальная Гражданская война - причём Бондарчук везде точно соответствует сценам в романе.
Отсебятины там нет.
Просто сцены именно "обозначены".
А, вот иностранный пидорас красных матросов порубил в капусту - довольно быстро действия тут развиваются (по сравнению с первой половиной романа).

Но - шутки в сторону: роман Шолохова куда более страшная и великая книга, чем может показаться.
Роман этот написан про время, когда рушились связи вещей, кровь превращалась в воду, страдания были почти библейскими, и исчезал целый мир, тот мир, чтьо был обжит, нагрет и привычен.
Когда в 1926 году Шолохов ещё только примеривался к роману, он ездил к одному из прототипов Григория Мелихова – часто таким прототипом считают Миронова, да только искать единственного казака для этого бессмысленно. Был такой Харлампий Ермаков, что был в Красной гвардии, его собирались расстрелять о всем подтёлковским отрядом, потом участвовал в Вёшинском восстании, дрался уже с Красными, а потом сдался и сформировал отряд казаков, что воевал уже в Первой конной армии, его арестовывали несколько раз, пока не расстреляли в 1927. Такова судьба практически всех прототипов, типов и просто людей того времени. Роман начал зреть как груша в 1925, а через три года казачество стали добивать.
Роман дописывался, а люди исчезали - вымирали, погибали. Исчезал окончательно уклад и сословие.
Вот почему этот роман страшен – это текст о гибели целого народа, который звался «казаки».
Серафимович, который, кстати, очень помог роману в самом начале, писал: «Ну, а чо дальше? Дон исчерпан. Исчерпано крестьянство в своеобразной военной общине. И если писатель не перейдёт в самую толщу пролетариата…» и проч., и проч. Серафимович был совершенно прав – и потом этим рецептом воспользовался Алексей Толстой, написав «Хождение по мукам», роман не великий, но интересный. Роман, в котором есть всё – и казаки, и пролетариат, и сочувствующая интеллигенция, и Ленин и Сталин, и даже раскрыта тема сисек.
Меня тут спросили, как я отношусь к современному казачеству. Если честно, то я не могу его понять. Сдаётся мне, что вернуть военно-крестьянское сословие невозможно, меня раздражают похожие на «толкиенисов» ряженые люди с немыслимыми орденами, меня, угрюмого индивидуалиста, пугает жизнь в общине, под пристальным общественным взглядом. С другой стороны, народ иначе как в общине не выживает, а угрюмый земледелец с ружьём – очень нужный в государстве человек.
Военно-крестьянское сословие мне жалко – и не только из-за того, что погибло хлебное и молочное умение, уклад обрушен навсегда, а оттого, что неясно - что-то вырастет на погоелом месте.


Извините, если кого обидел
Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 9 comments