Самое интересное в этом сне было именно то, как постепенно майор становится Унгерном. А потом и вовсе фигурой мистической. Местные жители причём его воспринимали как духа здешних мест, ворона-мельника, когорого, если не обищать и слушаться, дурного не сделает и в обиду не даст.
Понемногу майор стал неотличим от гор, гальки, овечьих троп и кривых каменных заборов в деревнях.
Я был при нём вроде приблудного Фурманова. Или Эккермана.
