- А я пьянствую тихо.
- «Что вас вынуждает столько пить»? – «Трезвое отношение к жизни».
- Ясен перец. Но только отчего-то все брезгуют свальным грехом, а это ведь высшая точка русской соборности.
- Ничего, и вы привыкните. Или другие найдут в этом удовольствие. А что это у вас за корпоративный за "Титаник" - всех вывозят на Москву-реку, а потом топят вместе с речным трамвайчиком? А рок-группа на палубе продолжает играть? Я сразу представил себе ужасы.
- Ужасы - это ничего. Ужасы потом рыбки съедят.
- Рыбки-акулки. Меня утешает спикер Госдумы Грызлов. Я прямо так и думаю: "Спикер - Госдумы - Грызлов - вчера - заявил...", и сразу покой, и сразу ясно, что в мире спикеров никто не может отчаиваться.
- Спикер – голова. Он далеко пойдёт. Может, станет Президентом. Это ведь не только ценный мех, но ещё восемьдесят килограммов вполне бессмысленного мяса.
- Можно стать просто живодёром. Это не требует квалификации и справки об образовании - а удовольствие то же.
- Я совсем не в этом смысле, а в прямо противоположном! Мягко, но уверенно берём пациента за подбородок, откройтепожалуйстарот. Ппшшшш - это замораживающий аэрозоль, теперь даже обезболивающий укольчик не доставит дискомфорта. Включаем новейшую, практически бесшумную сверлильную машину. Пациент уже плачет от умиления. Если почувствуете неприятные ощущения, стоните или дёргайте меня за халат...
И дрожание его век, слабый след дыхания на зеркальце - когда его выносят? А?
- Это всё потом, а сейчас - улыбнуться ему навстречу, слегка склонив голову набок. Пусть ощущение беззащитности захватит его целиком. Да, пусть его отшатнёт, он ударится плечом о дверной косяк. Снова ударится - уже о грудь стоящего сзади санитара в кожаном фартуке.
- Какие ещё санитары, никто не должен нарушать волнующую, доверительную обстановку.
Извините, если кого обидел