- Здравствуй, Березин.
- Воровать тексты грешно. Здравствуй. Я слышал, к тебе приходил писатель - предлагал купить краденное?
- Откуда ты всё знаешь, злобный некромант?!.. Впрочем, он ведь сам тебе первый и позвонил, наверное, едва покинув двери моего богоугодного заведения.
- Ты лучше про упыря-писателя расскажи. И про сборник.
- Обратись за подробностями к писателю-упырю. "К дьяволу! к твоему старинному приятелю!" (с)
- Он, кстати, ещё ни строчки не написал - меж тем я рассказ закончил и подумываю, не выгнать ли его вон. Ты, ты стал моим учителем.
- Так я тебе ведь так и сказал - к дьяволу... Вот ты ко мне и пришол.
- "Тому не надо далеко ходить, у ково чорт за плечами!" (с) Я тоже решил наказать этого продавца краденого.
- Ты напишешь на нево пасквиль или сразу в бубен?
- Хм... А отчего не совместить?
- Это уже будет пагубная практика двойного наказания, решительно осужденная Еврокомиссией по правам человека. А зачем? Был бы шизофреником - взял. А так - не судьба.
- Был бы? хм... Мучительно размышляю.
- А я ебал в рот Еврокомиссию.
- Когда задумаешь тикать из охваченной пламенем справедливого народного негодования Москвы, помни, что пределы Евросоюза закрыты для тебя, анафема.
- Что не дал текилы? Правильно! Этому я тоже у тебя научусь!
- Да нет, это я ему не дал текилы. Так получилось. Как услышал, что он у тебя рассказа потырил, так я строго и закрутил пробку обратно. Ничево не перепало супостату.
- Нет слов, как я тебя возлюбил. Как решил не брать другого в соавторы, так на душе моей будто птицы запели. И я сразу тебя лучше понял. Проникся. Правда на твоей стороне.
- Мы с тобой немало хлеба преломили, упырь, но ты по-прежнему меня обижаешь.
- Главное, чтобы на костёр не повели.
А то некоторые так и начинают - камин, ласковые языки пламени, а открывается дверь - а там помост, толпа бушует, вязанки хвороста...
И в языках пламени - Тухачевский, хрипло проклинает короля Филиппа Красивого и Папу Римского.
И кричит при этом в их адрес:
- Пидорасы! Пидорасы!
Я уже долго рассуждаю над тем, кричал ли де Молэ на костре "Пидорасы! пидорасы!" Вряд ли он мог внятно произнесть ту длинную и складную обличительную речь, кою ему приписывают, когда огонь начал лизать ему ноги. Может, просто выдохнул:
- Пидоры...
И умер.
А остальное, как водится, присочинил народ и скучающие профессора университета.
- К тебе сейчас придут из комнаты напротив. За книжками. Ты барышню не обижай, пожалуйста. Объясни ей, где у вас кулинарных книг нарыть.
- Ну вот, сначала пришла барышня, а потом написал Березин. А я-то её уже по обыкновению своему погнал в тычки. Довел до слез.
- Догони немедленно и утешь. Иначе тебя возведут на костёр, да так бездарно - что будут три недели жечь зажигалками "Зиппо"…
- В ложке с дыркою?
- Нет. В копне сырой соломы.
- Мне такой способ употребления абсента неизвестен.
- Зато яма для мескаля выглядит похоже.
- О, полная яма мескаля! Мням.
- Я пою тебе осанну, как Отечеству своему.
- А обижаешь ты нашего эстонского друга, обзывая его либерастом, когда усматриваю в нём либертарианство некоторое.
- Либертенами, помнитсо, называли себя маркиз де Сад и его веселые парни из Шервудского лесу.
- Ты лучше про упыря-писателя расскажи. И про сборник.
Извините, если кого обидел
