- Читал очередной текст и вынес из него концептуальную фразу: «Он оставался счастлив, даже когда наступил в лошадиный навоз». Жаль только, что всё остальное в тексте ниже плинтуса. А то бы можно было размахивать штандартом, крича во всё горло, что новый Гоголь родилса.
- Как навоз - так Гоголь. А если б он на пользованный гандон наступил, то это Уэльбек?
- Однозначно. Или, скажем, Аксёнов.
- Нет, герой Аксёнова должен наступить в надкушенный бутерброд с чёрной икрой, выкинутый с верхнего этажа сталинской высотки.
- И он должен непременно идти в ярко-оранжевом галстуке, купленном в прошлом году на центральной улице Парижа, а рядом должен идти в дугу пьяный американский инженер, который непременно наступит в тот же бутерброд, когда их освистает милиция.
- Название галстука, улицы и фамилия инженера должны быть написаны латиницей.
- А идти они с американцем непременно должны к любовнице главного героя.
- Да. Но она их бросила. Обоих. Сошлась с неприятным поэтом - горбоносый, в свитере. Собирается свалить за границу, а девка думает - оставить ли ребёнка. Догнаться, кстати, не дали - выгнали из подъезда. Поэтому они сидят во дворе на бочкотаре и пьют портвейн «Свобода». Тут и бутербродик пригодился.
- С этим поэтом, кстати, они потом ещё все вместе должны где-нибудь пересечься и нажраться мирно, возможно, предварительно набив друг другу морды. В компании будет присутствовать молодой физик-ядерщик и богемный скульптор. И еще одна, непременно одна (прописью: одна) женщина, возможно, та самая любовница, возможно, любовница всех пятерых. Впрочем, что это за упаднические «возможно»! Непременно так всё и будет. Или мы Аксенова не знаем?
- Ты забыл главное - мордобой случится в Крыму. В Коктебеле, если быть точным. Горбоносый туда приехал из сибирской ссылке (пробыл в ней два месяца, вернулся в ореоле фальшивой славы). Он проходит по набережной, рядом со столовой Дома творчества - и тут наш герой - раз! - и в глаз. Поэт дерётся плохо, но позвал друзей – переводчиков-эстетов.
Потом избитому герою в ночном прибое делают минет, и он всё не может понять - кто?
А вот герой Головачёва должен наступить в космическую заряженную слизь. А герой Пелевина должен наступить, на размокший монгольский папирус, лежащий в московском водостоке. Его потерял гендиректор фирмы «Озирис» Брагинский, когда нюхал кокаин.
- А герой Сорокина должен наступить, извиняюсь, в говно.
- Или в мозг Сталина, растекшийся по мостовой. Тут возможны варианты. В мозг, оказавшийся говном. Сталин выпал из автомобиля по пути на дачу в Кунцево, и его заменили случайным человеком. А герой Сорокина собрал, что увидел, сделал коричневого человечка - и ну... Причём, крича: «Вот она развиртуализация русской метафоры».
- А во что должен наступить герой Мидянина или, скажем, Березина, я даже предполагать боюс.
- Наши герои осмотрительны. Они ни на что не наступают.
- (повеселев) Ин верно!..
- Хули им наступать? Они давно валяются.
- Нет, мой еще целеустремленно ползет.
- А мой приполз уже. Ёжика съел.
- Чижика?
- Нет, это принципиальная разница. Тому, кто чижика съёл - лишение чинов и дворянства, участь всех пушных зверей. А вот кто ёжика съел - станет Героем Советского Союза.
Извините, если кого обидел
