- А вы о ч е н ь хотели? - спрашивают Давенанта в «Дороге никуда» , и он признаётся, что да. И всё дело в этом хотении, что заставляет его, почти не бравшего в руки ружья, класть все пули в цель.
Один из героев «Золотой цепи» отвечает на вопрос об устройстве робота, недавно купленного им: «Не знаю, мне объясняли, так как я купил и патент, но я мало что понял. Принцип стенографии, радий, логическая система, разработанная с помощью чувствительных цифр, - вот, кажется, всё, что сохранилось в моем уме…».
Создаётся впечатление, что Грин страстно ненавидел лётчиков - со всей страстностью человека, который видит, как его чудо лапают чужие руки. Современники рассказывают, что он провёл чрезвычайно много времени на петербургской авиационной неделе, и каждый день возвращался оттуда подавленным. Поэтому он несколько раз шмякает в своих рассказах аэропланами о землю. Даже в «Джесси и Моргиане» говорится о неразделимости лётчика и машины. Что говорить о «Бегущей по волнам» - даже невнимательный читатель, галопирующий по страницам, увидит тот же мотив, что и в его сказаниях о летающих людях. Фрэзи Грант бежит по волнам без усилия, силой желания.
Но есть ещё одно обстоятельство - чудо по Грину однократно, и оно обеспечивает героя своим действием на всю жизнь. Герои Грина точь-в-точь как гимназист Корейко - мечтают найти кожаный кошелёк под водостоком на углу улицы Полтавской Победы. Они найдут его и дальше всё будет хорошо.
Этот мотив есть и у Куприна, и у Андреева, и у Леонова и у Теффи.
Извините, если кого обидел
