История про одну смерть.

Поскольку сейчас многие вспоминают одного человека, я тоже напишу о нём. Мне не очень хочется толкаться среди людей, имеющих большее право, чем я на эти воспоминания.

Когда умирает великий человек, а человек этот был без сомнения великим, сразу начинается масса воспоминаний, выплывают мистические совпадения. Это происходит оттого, что очень много людей увлечено професиональным и личным притяжением, множество человечьих путей изменяется в этом поле.
Почему-то мне казалось, что он похож на Святослава Рихтера (Это само по себе уже теперь требует объяснений) - но это естественная аналогия для наблюдателя издали.

Я лучше расскажу о другом – много лет назад, когда я занимался физикой, далёкой от прикладных задач, у меня был знакомый – большой учёный.

Это был человек немолодой, и многих его сверстников я чаще видел не на семинарах, а в виде увеличенной паспортной фотографии в вестибюле института. Однажды, после очередной внезапно-ожидаемой смерти, мы сидели в лаборатории.

И, слушая этого старика, я почувствовал раздражение. Это было раздражение чужоё смертью.

Потом, я видел у хозяйственников старого образца другое раздражение – их возмущали подчинённые, дезертировавшие с трудового фронта в могилу.

Здесь было другое.

Это было раздражение неправильностью мироздания. Старик сидел напротив меня и спокойно пил чай из чёрной внутри чашки – его не пугала смерть оппонента, он не примерял её на себя (он был слишком стар), но и не сокрушался – как сокрушаются близкие люди, знающие оборотную, личную сторону жизни умершего.

На похоронах этот старик стоял в задних рядах, и вот вернулся с холода. Теперь он, как и всегда, пил чай мелкими глотками, но было видно, что эта смерть его ужасно раздражает. Из мира выпала существенная деталь, и ни вернуть, ни заменить её невозможно.
И вот приходит раздражение, которое сильнее пафосных переживаний.

Теперь я понимаю, что он чувствовал.