Поэтому тогда, на промозглой Тверской я вынул из кармана маленький футляр.
Это бы подарок – род литературной премии, превратившейся в масонский знак. Я подарил Шишкину маленький градусник с немецкими надписями на шкале, в чёрном футляре, похожем на скрипичный.
Это был особый градусник, что привезли из Австрии не знающей ещё аншлюса, привезли с горного курорта неподалёку от швейцарской границы. Там в 1936 году умирал один мой родственник, и вот родственника привезли, уже упакованного в погребальный фаянс. Кроме урны, альпийская добыча составляла пару чемоданов и пучок медицинских безделиц – включая этот градусник..
Тайная масонская ртуть литературы жила в нём, и футляр был вроде футляра с мастерком, приготовленным для тайного обряда.
Шишкин попрощался и пошёл, унося подаренный градусник, отдаляясь от меня по улице в западном направлении, а значит – ближе к своему Цюриху. Мы все были немножко герои Достоевского, и не добиваясь гражданства, чувствовали в паспортах незримую печать кантона Ури.
Извините, если кого обидел
