Но потом автора показали мне в телевизоре.
Эту книгу, роман «Наследник из Калькутты» написал Роберт Штильмарк. Его жена (мне неизвестно, которая по счёту) работала в музее, кажется, где-то на Севере. Опять же, мне неизвестно – где. Но это неважно.
Внезапно к ней в музей ввалился человек. Немолодой, но бывалый. Человек не лез за словом в карман. Он говорил красиво, и в итоге работница музея потеряла голову и уехала с ним. Я даже не знаю, куда она уехала. Неважно куда - например, в Ленинград.
Бывшая музейная работница прожила со стариком (я сознательно усугубляю его возраст) несколько лет – до его смерти. Она любила его, и спустя несколько лет, улыбаясь чему-то, эта красивая ещё женщина рассказывала о своей жизни.
Эта история была лучше действительности - решил я и забыл её.
Но случайно, и в случайном доме, уже не таком счастливом, как тот, первый, я нашёл ту самую книгу и стал читать под бесконечный весенний дождь. На какой-то остров то и дело высаживаются моряки в ботфортах, пряча и перепрятывая золото и людей, судьба, в свою очередь, снова прячет героев по другим странам и островам, время от времени доставая, отряхивая, а потом отправляя обратно. Всё это напоминало путанный костюмированный сериал, в котором донна Роза д'Альвадорец никак не может вырваться из лап диких обезьян, а все недоумевают, куда она подевалась. Странная скука охватила меня, и я отложил книгу.
Роберт Штильмарк вырос у Покровского бульвара, в Малом Трехсвятительском переулке. Отца, бывшего офицера, а потом преподавателя в Текстильном институте, сжевало в тридцать восьмом - то ли за немецкие корни, то ли за погоны прошлого. Я знал, что Штильмарк окончил что-то литературно-художественное, а потом работал в ВОКСе. Эта контора с самого начала была филиалом ОГПУ. В квази-автобиографическом романе он как-то жутко напыщенно об этом пишет: «есть чиновники ведомства, коим разрешены и рекомендованы все низости, выгодные для власть предержащих», «целая система лжи, подкупа, коварства, лицемерия, запугивания, растления, цинизма, тайны и тьмы», «широчайшая практика доносительства, провокации, клеветы и шантажа, бесправия жертв и абсолютного произвола властителей и начальников, носящих ромбы в петлицах».
Потом Штильмарк работал в газетах и издательствах, ездил за границу, затем успел повоевать - воспоминатели тут немного путаются между разведротой и топографической службой при штабе - но отчего бы это поставить в очередь одно за другим. Другие биографы настаивают на издательстве Генштаба, или его топогафическом управлении и технических курсах для офицеров. Говорят так же, что в апреле 1945 он был преподавателем кафедры оперативного искусства Военного института иностранных языков (Тут тоже некоторый разнобой даже в рассказах его детей). Не трибунал пришёл за Штильмарком, на него наехало ОСО - два руля одно колесо. Прикатилась за ним тачка Особого совещания - и тут мемуаристы тоже начинают путаться - одни рассказывают, что должность Штильмарка хотел освободить под своего человека сам Лаврентий Павлович, другие говорят, что очередная жена, прописавшись, написала донос, третьи и вовсе разводят руками. Это стройный хор безумцев. Так или иначе - в апреле прибрали, а в июле к Штильмарку прикатился червонец по 58-10.
Некоторое время он просидел в Новоиерусалимском монастыре на пересылке - а под теми стенами лет через двадцать прошло моё детство. У меня странная связь с многими биографическими пунктами странствий Штильмарка. Потом он попал на литейный завод в Ховрино, и, наконец, машина выплюнула его в северо-восточном направлении . Штильмарк попал в Игарку завлитом в лагерный театр, и в итоге упал ниже некуда - в колонну на лесоповал. Спасло его от общей участи умение "тискать романы" - лучше прочих, и абсолютно безжалостно описанное Шаламовым.
Но для меня история только начиналась.
Извините, если кого обидел
