<А, всё равно это никому не интеесно>
Потом он исчез. Его не застрелили, как это было в моде, не взорвали - он просто исчез. К нашим общим знакомым приходили скучные люди в галстуках, расспрашивали, да так и недораспросили. Я тогда жил в иностранном городе К. и узнал об этом с запозданием.
Иногда мне кажется, что я знаю, что с ним случилось. Услышав, как недобрые люди ломятся ему в дверь, он сорвал картину со стены своего кабинета будто испуганный Буратино, и вошёл в потайную дверцу. Стена сомкнулась за его круглой спиной. И вот он до сих пор сидит там, как настоятели Софийского храма. Перебирает свои сокровища, с лупой изучает квитанции и боны. И если прижать ухо к стене, то можно услышать, как струятся между пальцами червонцы - шадровский сеятель машет рукой, котомка трясётся. Чадит труба на заднике и разъединённые пролетарии всех стран соединились.
Извините, если кого обидел
