- Ты пойми, пойми: есть умняк эльфийский, и есть эльфийская попса...
Запели они потом свои эльфийские песни и комната превратилась в табор махновцев - потому что мелодии были узнаваемыми, атаманы, казаки и парубки были в них замещены эльфами, а лесной олень по какому-то хотенью - назгулом.
Один из них, впрочем, с уважением посмотрел на меня и, осмотрев, одобрил:
- Ты - Человек Травы.
Он ждал реакции, а реакции не было. Я думал, что хорошее прозвище для Циолковского - "кровожадина", и идеи Циолковского страшные и унылые, как идеи современных сектантов.
Собеседник, не дождавшись вопроса, решил ответить на него сам.
- Ты Человек Травы, потому что всюду возишь с собой китайский фарфор и суёшь в него зелёную траву пополам с кипятком. Ещё ты возишь с собой европейское дерево, суёшь в него коричневую и жёлтую траву и жжёшь ей внутри этого дерева.
Ты Человек Травы, потому что у тебя нет лица и зимой я обычно тебя не вижу, и никто не сеял тебя среди нас, но ты укоренился между нами. Ладно, иди, пока я не начал о тебе думать иначе.
И я вышел в зиму, а за рекой бился в истерике колокол, было там водосвятие, молебен. Бедноватая, но красивая церковь торчала из берега как сук из ствола.
Надо было скинуть штаны и ступить в застывшую воду реки, но я медлил. Посмотрев под ноги, я обнаружил, что из-под снега торчат острые зубья зелёной травы...
