Но тут я вижу, что на скалу, поросшую редким лесом, лезет индус в чалме и красном кафтане – это такой спорт позиционной войны. Индус долезает до самого верха, в него стреляют, и он, как резиновый мячик, отскакивая от веток, валится вниз. Потом отряхивается и уходит.
На смену ему лезет второй индус.
Но я уже переместился в Россию и стою в огромном кабаке со сводчатыми стенами.
Передо мной главный герой моего сна в картузе, поддёвке и смазанных сапогах.
- Здравствуй, передовой рабочий Никита Иванов, - говорю ему я. - Давай поговорим о судьбах социал-демократии.
В этот момент мне ясно, что надо говорить на таком вычурном языке американских исторических фильмов, чтобы не отличаться от этого дурацкого мира начала ХХ века.
Но всё куда-то проваливается, события мешаются как карты фокусника.