В курительной комнате ресторана (тут отдаёт тридцатыми годами и шпионским романом начала ХХ века – малиновые занавеси, розовые стены, лестница с круглыми ступенями, как на эстраде, и мимо проходят люди в белых костюмах) я вижу человека, у которого изменился цвет кожи – это верный знак того, что он скоро взорвётся.
Если сделать человеку инъекцию специального вещества – то, взаимодействуя с человеческим организмом, оно через день-два приведет к взрыву.
Но это не жертва покушения – это человек, на котором только попробовали яд-взрывчатку.
Значит, скоро всё произойдёт. Но на периферии сюжета появляются мой помощник и женщина. Причём наше дело заключается вовсе не в том, чтобы предотвратить убийство, а просто понять, что со всем этим делать. Такое впечатление, что это всё большая подстава.
Одновременно с этим, я – как бы мальчик приглашён в здание органов на Лубянке. Это сцена вполне из советских фильмов – когда героя допускали в капище.
Но тут явно приглашают с тем, чтобы сделать предложение, от которого нельзя отказаться - я и вижу, что в том же положении ещё двое подростков. Это девочка лет шестнадцати в красной бандане и мальчик без лица.
Одновременно в большой комнате с буфетом (там же, в здании) молодая девушка, техническая сотрудница, раскладывает по круглому обеденному столу бумаги. Сзади к ней подходит человек в ускользающей от описания одежде (обычно в этом месте пишут «человек в плаще») и коротко бьёт пальцем женщину под сердце. Потом он укладывает мёртвое тело в позе эмбриона между столом и стеной.
В эту-то комнату потом попадают те самые подростки и я, не отличающийся от них в этот момент возрастом. Мы ожидаем, когда с нами побеседуют. Но только я один замечаю туфли, а за тем и тушку несчастной технической служащей. Ничего не говоря своим молодым знакомым, я начинаю искать официальное лицо, чтобы доложить ему о беде и измене.
В этой комнате есть балкончик – на балконе сидит немолодой мужчина в газете, стоит несколько курящих людей. Я замечаю в руках у мужчины удостоверение, покрашенное в три цвета – причём от руки на одной из строчек написано слово «Спектр». Это не красная книжечка, а односторонняя бумажка на коленкоровой подложке.
Я заговариваю с мужчиной, но успеваю понять, что этот человек – тоже гость, а не сотрудник всесильной организации. Он предлагает мне рассказать, что меня беспокоит. Но я ничего не рассказываю – выйдя из комнаты, мы идём бесконечными переходами и лестницами – нет, рассказывать этому человеку ничего нельзя, тем более. Что он настаивает всё сильнее и сильнее.
Очевидно, что две этих сцены связаны друг с другом.
Извините, если кого обидел.