И тут же заломят цену в $200/год.
Ну, хотя бы - 100.
Обязательно нужно заломить какую-нибудь такую цену, да. Иначе эффекта, о котором я скажу не достичь. Хотя, говорят, его можно достичь и собирая в сто раз меньше. Остановимся на ста американских рублях, потому что это позволяет вспомнить пословицу о рублях и друзьях.
Тогда менеджерская рука напишет на светящемся экране: Манка, факел и Торгсин.
И вот тогда мы выйдем на улицы как зомби и будем бродить с пустыми аддиктивными глазами.
Это будет значить, что в январе месяце две тысячи пятого года перестали существовать люди Живого Журнала с их прыгающей походкой и неловкой посадкой перед монитором. Время вдруг переломится; раздстся хруст разминаемых пальцев, покинувших клавиши; треск стульев, на спинки которых откинутся бывшие юзеры.
Сайты удивительной немоты появятся сразу, тут же, сайты, тянущиеся лосинами консолей, готовые лопнуть от рекламы. Тогда начанут мерить числом и мерой, судить порхающих у монитора аддиктивных; они будут осуждены на казнь за бесславную жизнь. Случайный путешественник из мира бумажной прессы, пораженный устройством этого механизма, напишет об этом: кончилась "империя человеческих каталогов", и добавит, чтобы не быть слишком жестоким: "блестящих".
Замученные Живым Журналом пригнутся, иные зашевелятся, первые станут бояться вторых, уважать их, станут заискивать. У них будут по ночам угрызения, тяжелые всхлипы. Они назовут это "совестью" и "воспоминанием".
B будут пустоты.
За пустотами мало кто разглядит, что кровь отлила от порхающих, как шпага ломких, аддиктивных, что кровь века переместилась. Подует два ветра: на восток и на запад, и оба принесут с собою: соль и смерть аддиктивным и деньги за буквы - иным.
Они будут узнавать друг друга потом в толпе людей без Живого Журнала, у них, людей его имевших будет такой "масонский знак", взгляд такой и в особенности усмешка, которой другие не понимали. Усмешка будет почти детская.
И страшна будет жизнь превращаемых, жизнь тех из аддиктивных, у которых перемещалась кровь!
Они будут чувствовать на себе опыты времени, направляемые чужой рукой, пальцы которой не дрогнут, но не сумеют это сказать об этом ни на каком новом месте.
Извините, если кого обидел.