В одном из своих писем 1938 года Лидия Чуковская, пишет своему отцу о злопыхателях Матвея Бронштейна. Матвей Бронштейн был её мужем и к тому моменту уже расстрелян. Лидия Корнеевна пока об этом не знает, и пишет о злопыхателях, написавших обличительную статью про арестованного, так: «С каким наслаждением я дала бы по морде Львову. Экая рептилия. Таких, как он, как Мишкевич, надо уничтожать не глядя, не задумываясь, пачками, но непременно гласно, публично, чтобы у других отбить охоту рептильничать.
Неужели НКВД никогда за них не возьмётся? А хорошо бы провести подобную чистку в общегосударственном масштабе». Трудно поверить, но это пишет человек, сам уже некоторое время посидевший в тюрьме, а потом сосланный и потом декларирующий ненависть к авторитаризму.
Есть ещё один пример в том же 1968 году, когда состоялась переписка Чуковской и Алигер, Корней Чуковский записал: «Лида величава и полна боевого задора. Люда Стефанчук сказала за ужином, что один из рассказов Солженицына (которого она обожает) понравился её меньше других. Лида сказала железным голосом:
- Так не говорят о великих писателях.
И выразила столько нетерпимости к отзыву Люды, что та, оставшись наедине с Кларой, заплакала <…>».
Всё это - и то, что было в прошлый раз рассказано, разумеется, не для того, чтобы показать диссидентов и Лидию Чуковскую неумными ригористами и диктаторами, рвущимися к какой-нибудь форме власти. Не говоря уж о том, что власть, руки брадобрея – всё смешалось в странном танце и летит во все концы.
Так вот, наоборот, это очень важный опыт самоопределения, который отталкивает нас от вечной дихотомии персонального выбора. Как только кто-то кричит тебе в лицо, сопит в ухо, стучит тебе по электрическим проводам: «Если ты не с нами, то против нас» - значит, дело нечисто.
Если тебя пинками поднимают с колен, чтобы ты умер стоя, или сбивают с ног, чтобы ты жил – значит всё-таки надо думать самому.
И если уж примкнуть к кому-то, то семь раз отмерив.
Извините, если кого обидел.
