Он меня спрашивает:
- Ты что бы хотел увидеть?
Я отвечаю, что хотел бы увидеть Нью-Йорк, проехаться по хайвею и посмотреть на колорадский каньон.
- Ну, каньон – это ближе всего, - говорит он. - Тут рукой подать.
Он суёт мне какую-то бумажку. Я разворачиваю её и вижу, что это схема хайвеев. Только почему-то она, как иллюстрация в книжке по теории графов, представляет собой сетку прямых линий, а соединяющиеся ими точки никак не подписаны.
Причём «рукой подать» это для него теперь за тысячу километров.
Я тупо разглядываю эту схему – если что на ней и обозначено, так это государственные границы США. В этом сне я понимаю, что мой друг живёт чуть севернее Бирмингема, а то, куда он мне предлагает двинуться – это и вовсе Айова.
Вот, думаю, четвёртый Рим, всё у них хитро. Я смекаю, что всё же я двинусь к северу, а потом сверну налево, к Колорадо. Хозяин говорит, что надо ехать на Greyhоund – потому, дескать, что если я не поеду вдаль на автобусе, то ничего не пойму в этой жизни. Я соглашаюсь, но думаю, что потом двинусь автостопом.
Вдруг я начинаю наблюдать наш разговор как бы со стороны. Это два старика сидят в кухне с бутылкой виски – один сухой и высокий, а другой толстый и невысокий. Худой хозяин одет хорошо, а я – в камуфлированные армейские штаны и широкие ботинки. Ложиться спать нам смысла никакого нет - автобус проходит через этот городок в четыре часа утра.
И вот я выхожу из дома и понимаю, что что-то забыл – то ли свитер, то ли рубашку. В жизни бы я не вернулся за ними, а во сне возвращаюсь. Теперь, думаю я, автобус уедет без меня, да и ладно - не очень-то и хотелось. Американцы, они такие – время деньги, упыри чисто. Я снова выбегаю из дома и вижу, что белый и прямоугольный (хотя я знаю, как выглядят автобусы гончей линии) автобус стоит, фырчит мотором.
Ждут старика в солдатских ботинках с русским вещмешком.
Извините, если кого обидел.
