Рупрехт повинуется Ренате во всём, и, наступив на горло собственной песне, помогает в поисках. Для этого приходится занимаеться оккультными практиками, летать на шабаш, маша ручкой Гёте, отречься от Господа, но понятно, что ничего хорошего из этого не выходит. Генрих исчезает в астрале, Рената спустя некоторое время умирает в темнице в ночь перед казнью – точь-в-точь как Гретхен, а Рупрехт уезжает за море, будто знаменитый хоббит Фродо Баггинс.
Брюсов публиковал роман в журнале «Весы», в предисловии выдав его за рукопись «находящуюся в частных руках» и только что обнаруженную. Некоторые попались на удочку, но в данном случае мистификация лопнула достаточно быстро. Степень маскировки «Огненного ангела» была не большей, чем подлинное время написания саги о Фандорине. Дело было ещё и в том, что все знали, что в романе выведены реальные персонажи светско-литературной жизни. Генрих имел прообразом Андрея Белого, Рупрехт – самого Брюсова, а под Ренатой подразумевалась Нина Петровская. Ходасевич пишет о ней безжалостно: «Писательницей называли ее по этому поводу в газетных заметках. Но такое прозвание как-то не вполне к ней подходит. По правде сказать, ею написанное было незначительно и по количеству, и по качеству». Беда была ещё в том, что Петровская не обладала жёсткостью и прагматизмом Марии Будберг или Лили Брик.
Но отношения были в ту пору веселы и вычурны. После долгого и утомительного платонического романа Петровская на литературном вечере подошла к Белому, и с обидой уткнула ему ствол в грудь. Случилась осечка, револьвер отняли.
Потом, через восемь лет из этого же револьвера, подаренного Брюсовым, застрелилась поэтесса Надежда Львова, следующая пассия Брюсова. Тут, кстати, некоторая терминологическая невнятица. Ходасевич называет этот ствол «браунингом». Совершено непонятно, что это было на самом деле – само слово браунинг превратилось в европейских странах в синоним автоматического пистолета. Была, кстати, растиражированная модель 1906 года, дамская, в два раза короче двадцатисантиметрового армейского, выпускавшая шестимиллиметровых птичек.
В общем, невнятица – разница револьвера и пистолета в русском языке разительна. Если кто расскажет мне истинную историю этого пистолета, то я буду всемерно признателен.
Неизвестна и судьба самого оружия. Хорошо бы его хранить в Литературном музее и выдавать поэтам под роспись.
Извините, если кого обидел.