Первые два ряда заполнили интеллигентные старушки, пришедшие посмотреть на знаменитого благодаря TV академика. Остальные 18 рядов были заняты школьниками, которых на конференцию загнали «добровольно-принудительно».
Академик начал свой доклад чрезвычайно эффектной фразой:
- Как известно, Михаил Кузмин был педерастом!
Старушки сделали первую запись в своих блокнотиках. Скучающие лица школьников оживились. По залу прошелестел смешок.
- Молчать!!! Слушать, что вам говорят!!! - весь налившись кровью, прорычал Панченко. - А Гиппиус с Мережковским и Философов вообще такое творили, что и рассказать страшно!!!
Тут школьники в порыве восторга принялись обстреливать академика жёваной бумагой.
- А Сологуб с Чеботаревской?! А Блок, Белый и Менделеева?! - не унимался Панченко. - Молчать!!! А Георгий-то Иванов, сукин сын?!..
Зал ликовал».
Совершенно неважно, как было на самом деле. Но атмосферу Серебряного века Панченко передал верно. Поэты и писатели кинулись в омут сексуальных экспериментов, впрочем, довольно наивных в наши времена распространения гондонов и победившей стаканной идеи Коллонтай.
Но тогда простые действия обставлялись мистикой и эзотерикой. Мимоходное блядство, которое для вежливости называлось всякими философскими словами, казалось наполненным особым и иным смыслом. Над обыденной еблей веял образ Софии Премудрой со свечкой в руках.
Одним из углов в разных многоугольниках был Андрей Белый. Он повсюду наследил, и наследил порядочно, чему способствовало его положение эзотерического пророка. Ему не нужен был, или был невозможен обычный акт санитарно-гигиенического перепихивания. Он, наоборот, вступал повсеместно, и с кем ни попадя в духовную связь, а если что адепты сурово стучались в дверь:
- Как смели вы!.. Наш ангел мог запачкать свои ризы…
Кроме его собственного романа «Петербург» все эти три- и более угольники хорошо иллюстрирует брюсовский «Огненный Ангел».
Собственно, весь его сюжет умещается в названии, стилизованном под старину:
«Огненный ангел, или Правдивая повесть, в которой рассказывается о дьяволе, не раз являвшемся в образе светлого духа одной девушке и соблазнившем ее на разные греховные поступки, о богопротивных занятиях магией, астрологией и некромантией, о суде над оной девушкой под председательством его преподобия архиепископа Трирского, а также о встречах и беседах с рыцарем и трижды доктором Агриппою из Неттсгейма и доктором Фаустусом, написанная очевидцем».
Извините, если кого обидел.