Сарнов пишет о своей институтской компании, от работе в "Литературной газете", о еврейском вопросе, о литературе и личной жизни. Жизни Эренбурга там не так много, всё сконцентрировано на нескольких эпизодах его жизни. Но особый интерес этой книги вовсе не в биографии, а, во-первых, в пристрастности описания.
Сарнов пишет о литературе двадцатого века так, будто ещё существует Министерство литературы. И подковёрная борьба партийных чиновников, компромиссы одних, фронда других и жертвенность третьих представляют самоценный интерес.
У Сарнова есть чрезвычайно интересное рассуждение о том, как он делит писателей-современников на "русских" и "советских". При этом "советский" вроде как выговор, а "русский" похоже на медаль. Никакого национального подхода тут, кстати, нет, а термин "русский" вполне применим и к Платонову, и к Мандельштаму и к Бабелю.
Эренбург значится в Большой советской энциклопедии "русский советский писатель". Ну и публицист, конечно. И общественный деятель.
Извините, если кого обидел.
