И я познал их языки, но, к несчастью, одновременно я узнал столько всего о своей неустроенной жизни, что впору было попросить осину склонить пониже ветку и выпростать ремень из штанов.
Говор не умолкал, слышны были разговоры и живых и мёртвых, уныло и скучно ругались мертвецы на недавнем кладбище – что лучше: иметь крест в ногах или в изголовье, рассказывала свою историю селёдочная голова, неизвестно на что жаловался бараний шашлык, и мёртвый кролик бормотал что-то – хню-хню, хрр, хню-хню – то ли он вспоминал о поре любви, толи о сочном корме, но в голосе его уже не было смертного ужаса.
Ужас был во мне, он наполнил меня, и приподымал вверх, как воздушный шар.
В этот момент женщина положила руки мне на плечи. Она обняла меня всего, её губы были везде, трогательная ямочка на позатыльнике выжимала у меня слезу, и я с удивлением увидел, что моё естество оказалось напряжено. Она сильно удивилась моей сексуальной силе, даря мне горячие поцелуи в лоб и лицо. Было видно, что она обожала секс, и не ограничивалась никакими рамками, но от её тела пахло чистотой и страстью одновременно. Нежно скрикнув, она стала смыкать свои руки у меня на спине, экстатически повизгивая. Иногда она наклонялась вперёд, потираясь своими упругими арбузными грудьми об мои и обдаривая мои лицо и губы поцелуями благодарности и надежды. По всему было видно, что к ней пришёл прилив страстного желания соития, и что она заметно нервирует от желания. Я был безумно возбуждён от её интимных вздохов наслаждения, как и от приятного ощущения обволакивания мягкими тканями. От всего этого я быстро потерял контроль, что меня насторожило.
- Лолита, Лора, Лорелея, - пронеслось у меня в голове...
Извините, если кого обидел.