Женщина трясётся и жалобно так спрашивает:
- Вы меня до дома не довезёте?
- Прав нет, - отвечаю.
- Ничего, - говорит. – Здесь два квартала.
Довёз.
- А вы меня не проводите, - говорит она снова, а у самой ключи в руке дрожат. И вот я оказываюсь в её квартире, да мне ещё и коньяка предлагают выпить.
- Я, - говорю, извиняюсь, но мне надо жене позвонить. Звоню, а там вечное «занято». Звоню ещё, да всё без толку. Ну, выпили тогда, потом выпили ещё. Так пол-литра коньяка на двоих и уговорили. И тут я, сидя в мягком кресле, и заснул. Просыпаюсь, а на часах - пять утра. Хозяйка уже мне на кухне кофе делает.
Я собрался, да и полетел домой. Жена встречает, стоит скорбно, с тёмными кругами под глазами. Уже морги обзванивали. Ну, я как на духу и рассказал честно свою историю.
- Ладно, - отвечает моя половина. – Пойдём на кухню, там котлетки ещё с вечера остались. Хоть поешь.
Мы идём на кухню, но не успеваю я войти, как она хватает что-то со стола и бах мне в лоб. А это, между прочим, чугунная мясорубка. Я кровью так и залился. Ну, травмопункт, швы, на работе – официальная версия. Такие вот дела.
Мы промолчали. Прервал молчание Рудаков. Он сказал злобно:
- Да как же ты её не трахнул?! Кто ты после этого?
Оперная девушка Мявочка вдруг затянула длинную и протяжную песню. Песня эта рассказывает слушателю следующее: некий пожилой военнослужащий дореволюционных времён возвращается домой, дембеляя, и встречает на пороге своего дома несказанной красоты девушку.
После недолгого колебания военнослужащий упрекает оную девушку в неверности, справедливо полагая, что красотка могла сохранить свои прелести только в общении с лихими людьми в разгульных пирах.
Было пусто на душе. Говорить не хотелось. Внезапно Кравцов пробормотал:
- А хотите, скажу самую правду? Насчёт этого.
И ткнул себя в лоб с фиолетовой отметиной.
- Я действительно жалюзи вешал. Сорвался и вот…
Извините, если кого обидел.