Рассудительный Гольденмауэр объяснил дело так:
- Вот глядите: летнее солнцестояние всё едино – в чёрный день двадцать второго июня.
- А правда, что Бонапарт-антихрист к нам тоже двадцать второго ломанулся? – тут же влез Рудаков.
- Нет, неправда. Двенадцатого или двадцать четвёртого – в зависимости от стиля.
- Так вот, одно дело – летнее солнцестояние (которое тоже не совсем в полночь или полдень) бывает, другое – Иванов день, что после Аграфены (На Аграфену, как говорили - коли гречиха мала, овсу порост) идёт – он по новому стилю седьмого числа. Теперь смотрите, есть ещё языческий праздник – если полнолуние далеко от солнцестояния – то справляется Купала в солнцестояние, а если расходится на неделю примерно – то делается между ними соответствие. Так что Купала у язычников безкнижных был праздником переходящим.
Он посмотрел на Рудакова и зачем-то добавил:
- Как день геолога.
Синдерюшкин внимательно посмотрел на Лёню и требовательно сказал:
- Так настоящая Купала-то когда?
- Нет, ты не понял, на этот счёт существуют два мнения, а, вернее, три. Смотря что понимать под Купалой. Знаешь, кстати, что «Купала» от слова «кипеть»?
- Ты докурил? – хмуро спросил Рудаков Синдерюшкина.
- Да. А ты?
- Ну. – Рудаков загасил бычок, огляделся и решил не сорить. Ну его, к лешему. Неизвестно, с лешим там что. С таким немцем, как Гольденмауэр, никакой леший не нужен. Ишь, коли гречиха мала, овсу порост.
Извините, если кого обидел.
