Точно так же застольный рассказчик убийств не предъявляет никаких доказательств своих историй. Руки у него не запачканы по локоть в крови. Он не может предъявить, как Фердыщенко украденную трёхрублёвку (Фердыщенко кстати, тоже её не мог предъявить).
Всё это – предмет веры.
Точно так же, как предметом веры становятся описываемые в масскульте события. Эти события как бы держатся середины между газетной публицистикой и собственно литературой. Первая претендует на объективность, вторая – на художественность.
Точно так же, как предметом веры становятся публичные дневники и Сетевые романы с жаркими признаниями.
Читатель того и другого включается в игру с живучим карточным названием «веришь - не веришь». Игра, кстати, азартная. Коллективная, немыслимая без количества игроков, большего единицы.
Извините, если кого обидел.
