История про игры (ХI)
Только что я узнал, что мои френды умнее меня. Они рассуждают о Римане, Шопенгауэре, многомерных пространствах и влиянии Шуберта на Шостаковича. Вы в этом ничего понять не можете, но в коментах соглашаетесь с ними. Всё это ужасно верно, оттого я расскажу о карточных играх дальше и перескажу Лотмана. В России самым ранним свидетельством о картах является Уложение 1649, в котором предписывалось беспощадно искоренять карточную игру. В начале XVIII века преследование карточной игры значительно ослабело. Карты стали символом человека, его социального положения в обществе. Екатерина II предприняла клеймение карт, ввела налог на азарт. Надпись на указе гласила: «Себя не жалея питаем птенцов».
С этого времени карточная игра получила в России большое распространение. Появилось множество игорных домов. Возвращаясь к вышеприведённой цитате из Лотмана, нужно её продолжить: «Здесь активизируются другие функции карт: прогнозирующая («что будет, чем сердце успокоится») и программирующая. Одновременно при гадании выступают на первый план значения отдельных карт. Так, когда в «Пиковой даме» в расстроенном воображении Германна карты обретают внеигровую семантику («тройка цвела перед ним в образе пышного грандифлора, семерка представлялась готическими воротами, туз огромным пауком»), – то это приписывание им значений, которых они в данной системе не имеют (строго говоря, таких значений не имеют и гадальные карты, однако сам принцип приписывания отдельным картам значений взят из гаданий). Когда у Пушкина мы встречаем эпиграф к «Пиковой даме»: «Пиковая дама означает тайную недоброжелательность», а затем в тексте произведения пиковая дама выступает как игральная карта – перед нами типичный случай взаимовлияния двух планов. Здесь, в частности, можно усмотреть одну из причин, почему карточная игра заняла в воображении современников совершенно особое место».
Обе приведенные выше цитаты строго отграничивают «солидные» и «нравственные» коммерческие игры от «модных» и опасных – азартных (заметим, что на первом месте среди последних у Страхова стоят банк и штосс – разновидности фараона). Известно, что азартные игры в России конца XVIII – начала XIX века формально подвергались запрещению как безнравственные, хотя практически процветали.
Извините, если кого обидел.
С этого времени карточная игра получила в России большое распространение. Появилось множество игорных домов. Возвращаясь к вышеприведённой цитате из Лотмана, нужно её продолжить: «Здесь активизируются другие функции карт: прогнозирующая («что будет, чем сердце успокоится») и программирующая. Одновременно при гадании выступают на первый план значения отдельных карт. Так, когда в «Пиковой даме» в расстроенном воображении Германна карты обретают внеигровую семантику («тройка цвела перед ним в образе пышного грандифлора, семерка представлялась готическими воротами, туз огромным пауком»), – то это приписывание им значений, которых они в данной системе не имеют (строго говоря, таких значений не имеют и гадальные карты, однако сам принцип приписывания отдельным картам значений взят из гаданий). Когда у Пушкина мы встречаем эпиграф к «Пиковой даме»: «Пиковая дама означает тайную недоброжелательность», а затем в тексте произведения пиковая дама выступает как игральная карта – перед нами типичный случай взаимовлияния двух планов. Здесь, в частности, можно усмотреть одну из причин, почему карточная игра заняла в воображении современников совершенно особое место».
Обе приведенные выше цитаты строго отграничивают «солидные» и «нравственные» коммерческие игры от «модных» и опасных – азартных (заметим, что на первом месте среди последних у Страхова стоят банк и штосс – разновидности фараона). Известно, что азартные игры в России конца XVIII – начала XIX века формально подвергались запрещению как безнравственные, хотя практически процветали.
Извините, если кого обидел.