Вылился на татарскую землю жидкий холод, выморозил внутреннее и внешнею Оттого худо было мне, хотелось не выходить из дому вовсе, а спать как сурку и не изучать утренних теней. Тем не менее, я пошёл в университет и стал там говорить с профессором Гамулиным о том, как отец Василия Тёмного, разоривший булгарские города взял себе титул-имя князя Боголюбского.
Когда Гамулин говорил о русском протекторате над Казанью, мне казалось, что он говорит о битвах греков и персов, но для него это было вполне вчерашнее время, примерно так же чеченцы вспоминали свою депортацию, а старики-красноармейцы – время страшных поражений 1941 года.
Мы вышли из тёплого, натопленного и надышанного старого здания и, обогнув новое, пошли к Кремлю.
Заговорили о евроисламе – по ассоциации с евроремонтом - «один еврей, что…». Я про себя думал, что странное обстоятельство определяет жизнь религии – ислам обручён с нефтью и газом. Особая воля Аллаха, помноженная на частную собственность – такого подарка не было ни у кого.
Впрочем, мы перекидывались давно придуманным. Это в давние года, на экзамене по богословию спрашивали – отвечать с рассуждением, или отвечать без рассуждения.
Мы разговаривали без рассуждения, но об извилистом и тайном.
Что объединяло разноверцев, так это хлебное вино, им, как и нефтью, делились разные народы моей страны. Мы купили украинской водки и принялись пить её ввиду памятника русским воинам, кривой кремлёвской башни и странной летающей трарелки, на которую походило здание цирка.
Гамулин посмотрел в замороженную воду и сказал, как заклинание:
- Сююмбека имела мужей следующих - Джан Али, Сафа Гирей и Шах Али – князя в Касимове.
Извините, если кого обидел.
