И, наконец, 12 апреля 1847, было подано прошение об увольнении – «по расстроенному здоровью и семейным обстоятельствам».
Сам Толстой, в своей заметке для Бирюкова, писал, что «Причин для моего выходя из университета было две: брат кончил курс и уезжал, 2) как это ни странно сказать – работа с «Наказом» и «Esprit de lois» Montesquieu (она и теперь есть у меня) открыла область умственного самостоятельного труда, а университет со своими требованиями не только не содействовал такой работе, но и мешал ей».
Совершенно, непонятно, что было бы, если Толстой прогнул себя под криволинейный мир Казанской цивилизации, что было бы, если он с блеском закончил Университет – безусловно, один из лучших в мире.
Он был бы другим, это бесспорно. Может быть, он встретился с Исламом в качестве посланника, а не артиллериста.
Но тогда другие люди собирали разложенную в ряды функцию писателя. По-другому бы легли слова и строчки.
Кстати сказать, в Казани у человека меняется почерк – даже я cfv стал писать какой-то вязью. У букв появились странные хвосты и началия.
Извините, если кого обидел.
