Бухло было квинтэссенцией жизненной правды, предметом счастья, запасом на зиму и жидкой валютой.
Уж тогда оно не было запивкой. Это еда была закуской.
Зато потом пришла пора запивок. Разрешённое повсеместно – хоть со школьного возраста – пиво потекло рекой, смыло из памяти озёра спирта «Рояль» и реки пакетированного вина.
Пива у нас безумно много, и, по большей части дурного, приспособленного только для того, чтобы сжимать его тёплую бутылку на улице, ехать с ним в метро, залить пустые глаза жёлтой жидкостью ценой в батон хлеба. Эта жёлтая жидкость в застолье усредняет под себя любой вкус, превращает еду в жратву.
Потом нам скажут, что еду нужно запивать вином – устрицы обручены с одним, жареное мясо с другим, а фуа-гра с третьим. Точно так же, как рюмка водки соединяется жаркой солянкой, точно так же, как сама солянка соединяется с маслинами и каперсами – одно без другого никуда, не отделить, не отставить друг от друга.
Но только это особая статья, придуманное сочетание, где вино или водка сварены, сжарены, сплавлены в единый ансамбль с блюдом.
Запивка – совершенно другое. И вот мы приходим к новой философии запивки.
Нужно отказаться от бухла. Да и не только от него. Жратву можно запить бухлом, а еду – невозможно. Это всё равно как запивать изысканное блюдо апельсиновым соком.
Апельсиновый сок не виноват, да и пиво, хорошее пиво, в котором бархат и мёд, в котором пшеница или, наоборот ячмень обручены в горе и в радости, до самой смерти – тоже.
Но это не запивка.
Лучшая запивка – обычная вода, не газированная, простая чистая вода в простом стакане. Именно с ней проявится лучше вкус любой пищи. И чем тоньше вкус и аромат, тем громче они зовут стакан с чистой водой.
А всё остальное – отдельно, до того и после того. В рюмках, фужерах и кружках. В мыльнице в подъезде и в хрустале у камина.
Я за отделение овец от козлищ, питья от запивки и еды от бухла.
Извините, если кого обидел.
