- Вот слушай, что такое: утром ходит на двух ногах, потом на четырёх, а к вечеру – вовсе не ходит?
- Дурацкий вопрос, братан. Это ж я!
Сфинкс как-то скуксился.
- Ещё три головы не сносил, а всё туда же… Ну, ладно, теперь моя игра. - Наливайко вынул из кармана три алюминиевых кружки. – Вот смотри, братан: вот шальмугровое яблоко, а вот три кружки… Где яблоко? А?
Сфинкс показал и тут же пожалел об этом. Потом Сфинкс пожалел снова и снова. Наконец, Сфинкс сдался и, обиженно рыча, погнал своих коров прочь.
Наливайко встал и пошёл обратно. Всадница без головы смотрела на него взглядом, полным любви.
Боцман махнул рукой, и, приняв это за особый знак, мы разбрелись по райским кущам, срывая разрешённые и запретные плоды.
Вокруг стояли ящики с колбасами, бутыли с вином и корзины с сырами.
Мы набили трофеями карманы, шляпы, подолы и кошельки. Можно было пить и есть, и никто не смел нам задавать дурацких вопросов об этикете и кулинарии.
Внезапно из-за леса и невысоких гор, в окружении своих коров, появился Сфинкс.
- Ну, пожалуйста, - попросил он. – Я знаю ещё хорошие загадки. Про самолёт на транспортёре, например.
Но его никто не слушал – все жевали.
Мы набрали вдоволь еды, а что не смогли съесть или забрать с собой, то пообнюхивали.
На корабле был устроен пир, по случаю праздника откупорили даже сорок бочек арестантов.
Сыр, правда, оказался несвежим, и был выброшен нами за борт.
Извините, если кого обидел.