- Не бойтесь, товарищи! Это мурашки побежали – тут поживёшь без надзора, и не так запаршивеешь.
- Да, - заметил боцман, переводя дух. – Мурашки – это ничего. Мурашки – это пустяк. Вот цыпки пошли – это да… С цыпками нам бы не совладать. И мы полезли по внутренней лесенке ещё выше.
Там, наверху, качался толстый кабель с разъёмами и пульсировало Позолоченное Сердце.
Боцман подёргал кабель и тут же сверху раздалось:
- Душу не скребите, не надо. Саднит душа-то.
- Вот козлы-то, - сказал Наливайко тихо. – На изоляции сэкономили. Ладно – вижу я, в чём дело.
На огромном Позолоченном Сердце лежал огромный камень.
Мы поднатужились и выпихнули его в дверцу. Камень мягко ухнул в снег, и Человек Будущего вздохнул облегчённо.
Боцман ещё долго ковырялся в проводке, пару раз его стукнуло током. Он пыхтел и чертыхался, но дело шло на лад – внутри становилось теплее, суше, и я, чтобы подсобить, согнал с огромной трахеи несколько ледяных жаб, что душили хозяина.
Мы с боцманом присели перекурить:
- А работа-то знатная. Теперь так не делают… - удовлетворённо заметил Наливайко. – На века.
Мы полезли наружу тем же путём.
Человек Будущего смотрел на нас с немым обожанием и видимой благодарностью.
- Не зачахнете? – сочувственно спросил наш Капитан.
- Нет, я вечный. Только скучно тут. Не к эти же упырям возвращаться, – ответил Человек Будущего. – Они вам, кстати, Колобка продать не хотели?
- Хотели, - ответил Себастьян Перрейра. – Только мы не дались.
- Ну и правильно. Колобок у них подгоревший. И пряжён в машинном масле – и не вкусный, и не действует. Оттого его никто и не ест. Это ведь начальники там сидят – и сплошь бестолковые.
- Мы бы тебя взяли с собой, - сказал Боцман. – Но у нас корабь тебя не выдержит.
- Да я и не думал, - отпустил нам грех Человек Будущего. – Мне и тут ничего, только скучновато. У вас, может, почитать чего есть?
Кондратий Рылеев подарил Человеку Будущего книгу своих стихов и мы отправились к кораблю, тщательно обходя корпуса Шарашкиной конторы. Мы всё же боялись, как бы её обитатели не взяли нас на пушку – кто знает, что у них из вооружения осталось.
Извините, если кого обидел.