- Вот, - говорил Лоцман Себастьян Перрейра, - вот стоишь на берегу моря, и понимаешь, что это море.
А вот на берегу океана понимаешь - не море, блин, не море. Это именно океан.
Я шёл в поисках валежника мимо подснежников и промежников, лапсангов и сушонгов, чистоганов, чистотелов, чистогонов и экстрагонов, думая о Всаднице без Головы. Да, стоптанные хрустальные тапочки - это не для неё. Она выше этого, но нет мне места подле, нет его и выше. Но, назвался груздем, то уж ничего не поделаешь, плыви, куда послали. А стал естествоиспытателем природы, так наверняка испытаешь её естество на своей шкуре.
От этих мыслей меня отвлекло присвистывание и пришепётывание.
Оказалось, что я давно окружён дикарями, в руках которых блестели боевые топоры.
Пришлось пригласить их на огонёк.
Непонятно было, правда, о чём с ними говорить. Дикари молча сопровождали меня, пока я ломал дрова и, надрываясь, нёс поленья к костру. Всё это время меня не оставляло ощущение некоторой необычности аборигенов. Головы у них, что ли были странной формы...
- Ну что, - к моему удивлению, капитан встретил дикарей радостно. - Давайте для начала мы почешем языки!
Мы уселись в кружок и принялись чесать языки. Дикари, впрочем, делали это не помыв руки. Сказать проще, многие из них были нечисты на руку. Из заплечных мешков они достали несколько внушительных костей и принялись мыть их в океанско-морской воде.
Извините, если кого обидел.