- Что мы поставим на карту, - спросил капитан.
Мы заявили, что можем поставить на карту многое. И все зашарили по карманам.
Капитан вынес карту на свежий воздух. В итоге на неё были поставлены две бутылки рома, перочинный нож и пепельница. Для того, чтобы обнаружить ориентировку, нужно было сделать что-то ещё.
Тогда Кондратий Рылеев хватил себя по спине, и от этого сразу вспомнил о коробке из-под Маточного Молока.
Там, вместо молока лежала Матка. Слово это, впрочем, имеет множество значений – потому что корень его от жизни, её начала и продолжения, а навигация есть управление жизнью. Верные координаты есть спасение этой жизни. И среди прочих значений есть у этого слова и смысл компаса.
Кондратий достал из коробки другую, размером поменьше, из неё третью, потом четвёртую…. Наконец, в его руках очутилась коробочка величиной со спичечный коробок, в центре этой деревянной или костяной коробочки болталась что-то, похожее на муху.
Он прицелился, муха шевельнула лапкой, и сразу же нас окутало облако правильной ориентировки.
Мы тут же увидели огромный Шар, высившийся над спокойным морем.
- Что и требовалось доказать, - сказал Кондратий Рылеев. – Матка всегда тяготеет к шару. По крайней мере, мы теперь знаем, где находимся.
Лоцман Егоров, впрочем, не выказал особой радости.
- Это не шар, - с некоторым ужасом выдохнул он. - Это яйцо Алканоста. Именно поэтому и кончилась буря. Да. Примета такая.
Мы согласились с ним, что бывают странные сближения, но, тем не менее, нам чужие яйца ни к чему, сближаться с ними без надобности, а пугаться оттого не стоит.
Извините, если кого обидел.