- Добра не жди, - сказал Рылеев и, хватив себя за волосы, побелел.
- Никогда не любил эти хламиды-монады, - сказал я.
- Чую, скоро грянет буря, - сказал капитан.
- Я знаю, в чём тут дело, - сказал лоцман Егоров. – Глядите!
Там куда он показывал, в дохлой зыби вод, виднелась маленькая лодочка с каким-то уродом.
- Это – кадавр Клебанов, - пояснил наш лоцман, - одно из самых страшных созданий Просперо Мериме, который заманивает путешественников в свой Замок Нравственных Иллюзий.
Оказалось, неподалёку находится остров, на котором живёт великий волшебник Просперо Мериме, который при помощи волшебных книг населил свой остров диковинными существами, а сам, пользуясь магическими заклинаниями, взял в жёны работницу табачной фабрики.
- И что теперь, - спросили мы хором. – Что мы должны делать?
- Сам не знаю, - отвечал Егоров. – Просперо Мериме любит зазывать на свой остров путешественников и душить их своими трагедиями по углам. Он считает, что его комнаты чрезвычайно оживляют мумии путешественников, красиво расставленные по углам.
- Пожалуй, у нас крупные неприятности, - заметил капитан. – Я вижу только один выход. Нужно отдать ему наш жребий.
- Но у нас нет другого жребия! – возмутилась команда.
- Да и хер с ним! – отвечал капитан. – Я ни разу не кидал жребий, нужно же когда-то попробовать.
На том и порешили. Из каюты капитана с великими предосторожностями вытащили ящик со Жребием. Он мирно покоился внутри ящика, завёрнутый в мягкую фланель.
Мы с трудом перевалили его за борт.
Жребий был брошен и тяжело булькнул, уходя под воду.
И всё изменилось.
В этот же момент подул страшный ветер, природа нахмурилась, набухла, надулась и насуропилась.
С одной стороны «Алко» начал удаляться от острова, с другой стороны, нам не очень нравилось, какой ценой мы этого достигли.
Разразилась страшная буря, спички ломались как мачты и было совершенно невозможно прикурить. Морские гады высовывали свои рыла прямо в кают-компанию, Кондратий опять подрался с Рылеевым.
Один Буревестник, перелетев в лодку и сидя на плече Клебанова, мрачно хохотал в отдалении. Буря ширилась и множилась, и мы были этим несколько озабочены. Так продолжалось лет семь или восемь – не больше.
Извините, если кого обидел.
