Принесли этот кофе почему-то без воды, и оттого имбирь шевелился во рту и ковырялся в горле.
Мне повезло – я полюбил Варшаву, которую сначала воспринимал как смесь Вильнюса и Ленинского проспекта.
Страны Европы всегда связаны в размышлениях моего поколения с войной, тем, кто с кем был и где чьи ездили танки. Петь про «Червоные маки у Монте-Кассино», значит не просто исполнять песню. И в этом обручении истории с географией Польша настойчиво звучала тонким неотвязным «з-з-з». Отколовшимся, видимо, от Збигнева Цибульского, что смыкался для меня с фильмом «На последнем дыхании».
И я не хуже многих знал, что в автомате «Стен» магазин вставляется сбоку - слева. И снова пел про мужчин да червоные маки... И уже было непонятно кто – Бельмондо или Мачек – говорил: «Прорваться бы, да при этом чтобы скучно не было».