Березин

Знавал я одну барышню, что, занимаясь наукой, часто путешествовала с одной конференции на другую, с семинара на семинар. У неё был особого вида спорт - на конференциях она заводила стремительные романы и у всех мужчин, с которыми переспала, забирала беджики.
Попав к ней в дом. я поразился разнообразности её коллекции.
Создавалось впечатление, что с некоторыми докладчиками она спала исключительно ради пополнения собрания. Мужские достоинства пасовали перед бликами пластика, логотипами и разнообразием шрифтов.
Очень странное впечатление производила эта стена между двумя шкафами. Как бабочки, приколотые и распятые, жили там разноцветные прямоугольники - символы мужского достоинства и успеха.
Очень странное впечатление, да.

Итак, ранний Грин очень похож на Куприна. Тем более именно Куприн привёл его к литера-торам. Именно Куприн был чрезвычайно успешен в бытовом рассказе - и у него бегали по страницам озверевшие от крови солдаты, выясняли отношение жеманные пары и колыхало сюжет блестящее слово "револьвер".
Фронтальное чтение Грина наводит на мысль о его неистребимой зависти, зависти ко всем. полдюжины его героев объединяет злоба, сквозной мотив - засветить кирпичом в барское окно, изломать малинник, воткнуть нож в счастливую женщину…
Но его побеждает другой мотив, мотив бегства. Это естественное для ницшеанца в России состояние.
Набоковский Пильграм из рассказа тридцатого года, что велел ящиков с алжирскими бабоч-ками не трогать, а ящериц - кормить, чем-то похож на гриновского Шильдерова. Этот человек всё-таки превратился из Петра в Диаса, слишком долго разглядывая картинку под названием "горные пастухи в Андах".
Пыжиковы и глазуновы начинают замещаться на блемеров и тартов.
Все они бойцы из отряда лейтенанта Глана.