Про толпистов уже много что наговорили, и канва событий всем понятна - они спрашивают какие-то коврики в магазинах, встречают поезда, толпятся где не попадя.
Я толпистов не очень люблю, потому как ездил в электричках, когда по ним ещё не бродили с истошными криками коробейники, когда в них не то что с мешком перчаток, резинового клея и авторучек - голым-то нельзя было залезть. Я стоял в очередях за едой и выпивкой, я толпился у железнодорожных касс и на демонстрациях.
Я не люблю толпистов, потому как они похожи на леммингов. А как можно любить леммингов я не знаю. Любить можно Родину, жену, детей, у некоторых выходит любить Партию или Дело, Которому Ты Служишь.
Причём все сборища толпистов как-то до чрезвычайности малосозидательны. Было бы кто-то сдал ненужную одежду малоимущим - это дело хорошее, но мне сказали, что они при этом пели песни, а это уж ни в какие ворота не лезет. Есть у меня старый друг по прозвищу Пусик. Мы давно пришли ко мнению, что ад представляется нам в сиде тысяч непрерывно поющих пусиков. Поэтому мы боимся, как бы он не принял участия в подобных акциях.
А я считаю, что все эти мероприятия имеют в своей основе естественное желание объединиться. Детское желание пренадлежать к какой-то организованной структуре, будь то армия, спецслужба или какое-то масонское общество.
Очень хочется ощутить себя частью целого, выполнить свою функцию, сомкнуться в колонны и идти печатая шаг.
Флаг бы в руки этим людям. Кайло и лопату. Но я не призываю к этому. Я вообще стараюсь поменьше призывать к чему бы то ни было.
Но желание объединиться никуда не денется. Оно живёт во всех, даже в таком мизантропичном человеке, как я. Только времени всё меньше, а какие-то лемминги с той стороны реки мне машут мягкими лапками, зовут. Кто-то уже ступил в воду, а они попискивают, слов не слышно.
Письмо вот сегодня прислали. Присоеденяйтесь, пишут.