Есть известная фраза Генри Торо, который, узнав о прокладке трансатлантического кабеля, говорит, что вот какие грандиозные усилия делаются только для того, чтобы вовремя сообщить о насморке у принцессы Аделаиды.
Но с этим кабелем, кстати, история куда более интересная.
Меня этот кабель с детства занимал – вот 1858 год (начали в 1857), Россия только только приходит в себя после Крымской войны, наша жизнь описывается текстами Лескова, а в этот момент на дно ложится пять тысяч километров электрического кабеля. Это и сейчас для меня остаётся чудом – ретрансляция через спутники мне кажется более естественной, чем этот кабель. Вот срез, который меньше ладони – а за ним тысячи километров провода.
Да что там - до 1925 года по телефону между континентами говорили с помощью радиосвязи.
Итак, это фантастика в жанре стим-панка.
Тогда ещё провода изолировали горным воском, нефтяной субстанцией – и вот эти моряки, по сути персонажи Жюль Верна, протягивают эту нефтяную колбасу, она рвётся, они протягивают её снова.
И вот по кабелю передаётся сообщение. Потом он работает две недели, затем морская вода разъедает изоляцию и всё – конец.
Представляю, какой диалог по этому поводу начали бы лесковские персонажи.
Но лет через шесть всё начинается сначала (Торо к этому моменту четыре года как в могиле из-за наследственной чахотки), и, кажется теперь эти кабели (не телеграфные уже, конечно) перекладывают постоянно.
В общем, это какая-то фантастическая история протяжённых объектов.
То есть, предметов, что слишком длиннее меня.
Извините, если кого обидел