Вдруг ночью ко мне в дверь раздаётся звонок. Я вытаскиваю из-под кровати ружьё и иду открывать.
Это приехал из благополучной Америки муж моей бывшей жены.
Он приехал искать своего пропавшего брата – этот непутёвый брат оказывается другим моим приятелем из прошлого – Димой С.
По ходу сна оказывается, что брат пропал. Причём я сам и сообщаю об этом Лосю. Я знаю, что братья не близки, и мне понятно уныние заграничного гостя – он ехал в разорённую варварскую страну, а действительно, место, в котором я живу серо и скользко, город вечного дождя и какойто особой, вневременной жизни.
Обычно такая жизнь происходит в фильмах и книгах после ядерной войны, но здесь не то. Это скорее объедки пикника, произошедшего на обочине. Но тут нет следов Посещение – всё страшнее и интереснее. Просто людям этого пространства всё окончательно надоело - произошёл кризис экологии, а экологи окончательно скомпрометировали себя. Никто не работает прилежно – потому что развита машинерия.
Неподалёку от моего дома начинается многокилометровое Болото. Это уже прямой мост от Стругацких к «Солярису» Лема.
И всё из-за того, что Болото – симбиоз огромного количества организмов. Бывшая свалка отходов, которая начала жить разумной жизнью. В берегах этого болота живут и люди, бывшие бомжи с гипертрофированным обменом веществ. Болотом можно даже питаться, как всякой органикой – оно отчасти похоже на кисель.
Мы с брезгливым моим знакомцем попадаем на берег Болота, продолжая поиски пропавшего братца.
- Дело не в радиоактивности, - заканчиваю я какой-то наш разговор. – Какая там радиоактивность – сейчас всё фонит. У меня вот дом гранитом облицован, тоже фонит. Всем всё по фигу.
Я высвистываю своего друга Черепана – это генетически изменённый человек, живущий в прибрежных кустах. Черепан похож на кусок ластика, истёртый до овала.
- Да, - говорит он, - кто-то действительно упал в болото, но это не тот, кого вы ищите.
Гость неприятно поражён тем, что я говорю со всеми существами, что встречаются у меня на пути, как с закадычными друзьями.
Ему неприятна сама мысль внутреннего комфорта в таком месте.
«Ты людей позабыл – мы давно так живём» - цитирую я старые слова, когда мы сидим в ночной столовой за клеёнчатым столом.
Заморский пришелец постоянно выясняет, ненавижу ли я его.
И ещё больше раздражён, тем, что во мне нет ненависти.
Приезжает и моя бывшая жена с какой-то подругой. Качается над нами лампа на кухне – в круг света попадают разные лица. Подруга сталкивается со мной в коридорном мраке и вдруг прижимается всем телом. Я слышу чужой чистый запах, чувствую вкус здорового тела. Её зовут Марина, но она не русская, впрочем, в мире всё перемешалось. И всем всё равно – даже национальный вопрос растворился в общем безразличии.
Марина по секрету рассказывает, что цивилизованный мир финансирует уничтожение болота – уже выдвигаются к его краю мелиораторы, ставят по периметру палаточные городки. Гибель болота неотвратима – и непонятно даже – стоит ли предупреждать его обитателей.
Эти дела и обстоятельства выходят на передний край сна.
И только между делом я узнаю, что непутёвый братец погиб сразу – он много дней назад провалился в обыкновенный канализационный люк и сломал шею.
