На третий день фронтального пьянства товарищи заметили, что есть им совершенно нечего. Один из них исчез и появился вновь с двумя консервными банками - высокими и узкими. Трапеза продолжилась, но на следующий день они задались вопросом - чем же они закусывали. На банках ничего обозначено не было. И память не хранила даже было то мясо или рыба. Они пошли на поиски истины все вместе и, оказалось, что несколько дней назад в каком-то подземном капонире обнаружили японский неприкосновенный запас. Но ни коробки, ни петлички не лычки они не отыскали и с тревогой стали ожидать последствий.
В результате молодой офицер дождался лишь улучшения погоды и улетел в западном направлени, унося внутри себя часть Северных территорий.
Много лет спустя он пришёл в гости к своему другу, человеку добродушному и спокойному. Тот только что женился на японке. Молодая жена сидела во главе стола и очаровательно хлопала глазами. Она действительно была хороша - недаром муж хлопоча по хозяйству, хвастался её достоинствами перед собравшимися.
Японка была диковиной, странным предметом - чем-то вроде хорошего телевизора или вечной электрической бритвы. Но от телевизора она отличалась тем, что хранила молчание.
Наконец, молодой муж, исчерпав описание достоинств, заключил:
- А ещё мы учим русский язык. Мы очень продвинулись, знали бы вы, как мы быстро продвигаемся! Сладкая, скажи что-нибудь ребятам.
Японка захлопала глазами с удвоенной силой, открыла рот, снова закрыла, и выпалил вдруг:
- Верните наши Северные территории!
И правда, внутри нашего героя в тот момент эти территории после многолетней спячки запросились на волю.
Что мне сказать по этому поводу? Что мне вспомнить о географии и политике, Халхин-Голе, рейде через Гоби и Хинган, а так же о ржавых корпусах японских танков, что по сей день ржавеют среди гигантской трав Кунашира?
Вот что я скажу: дед мой любил повторять странную считалочку для запоминания названий японских островов - что-то вроде "Ты моя Хоккайда, я тебя Хонсю. За твою Сикоку я тебя Кюсю". Понятно, что никакого места в этой геополитической арифметике Шикотану и Итурупу нет.
Что и требовалось доказать.
