Сахар был – колотый, пилёный, быстрорастворимый и постный.
Никакого тростникового, коричневого и прочего не было.
Хотя, казалось бы, Куба – рядом.
Зато жили по деревенским сельпо сахарные головы – бесформенные, а чаще всего похожие на конусы.
Дед иногда делал «сахарброды» - бутерброды, на которых, поверх тонкого слоя масла, насыпался сахар-песок.
Эти «сахарброды» вообще очень известная вещь - с маслом и без. Те, что без масла, чуть смачивались чаем, чтобы сахар с их не сваливался. Эти «сахарброды» упоминаются в воспоминаниях Елизаветы Драбкиной о Ленине (именно, о постреволюционном периоде): «Прежде чем разговаривать, он <Ленин – В.Б.> налил две чашки чаю из синего эмалированного чайника, стоявшего в углу. Поставил на стол блюдце с сахарным песком и тарелку нарезанного черного хлеба. Сахару было мало. Мы клали его слоем на хлеб и пили чай, как говорил Владимир Ильич, с “сахарбродами”»[1]. Впрочем, мой дед, мальчишкой переживший блокаду Юденича, тоже их очень любил - до поздних времён. Возможно, что это именно питерская традиция, потом распространившаяся далее. А колотый сахар я застал в Москве в семидесятые, ну и потом в разных чаепитиях восточного извода - когда к стаканчику чая подавались два кусочка именно колотого сахара.
Сахарные головы были в продаже ещё в семидесятые, правда, в основном в сельской местности.
Был так же сахар пилёный, в коробках. Там лежали кубики твёрдого сахара, что растворялся вовсе не сразу, как быстрорастворимый рафинад.
Особую ценность почему-то представляли сэкономленные в поезде кусочки железнодорожного сахара, завёрнутые в бумажку с изображением локомотива. Они были соединены по два, что-то в их было от конфеты, да только если не углядеть и чуть намочить краешек, этот твёрдый брусок рассыпался прямо внутри обёртки. Постный сахар был фруктовым. Влажные квадратики его продавались на вес. Кажется, он был трёхцветный - белый, зелёно-мраморный и розовый. Он летом, во время жары, слипался и его можно было резать наново.
Вообще, как исчезли сахарные головы, победил сахар-песок и кубики быстрорастворимого сахара. Пилёный и колотый куда-то исчезли.
Кстати, дед мой любил вспоминать простонародные байки «О том, как царь Николай...»: «Слыхали ль вы, как царь Николай чай пьёт? Берут большую-пребольшую сахарную голову, делают в самой макушке дырочку, и туда льют горячий чай. Вот так царь Николай чай пьёт». Следующая история, была, правда, не о сахаре: «Слыхали ль вы, как царь Николай спать ложится? Ложится царь Николай на двенадцать перин, а в Петропавловской крепости каждый час стреляют из пушки и кричат:
- Тихо! Царь Николай спит!»
Его сестру (она закончила Смольный институт), эти истории до крайности раздражали.
Извините, если кого обидел
