Конечно, в Восточной Пруссии немало городов, но, рикошетируя от границ, повествование всё время возвращается к Кёнигсбергу. Город Канта и топологической загадки Бесселя: «Можно ли пройти по семи мостам через Прегель, не проходя ни по одному из них дважды?».
Город, про который один Герой Советского Союза, лётчик говорил: «Если задумал уезжать, то куда угодно, только не в Калининград! Понимаешь, я в гостинице «Москва» спать не мог – голоса! Понимаешь: в номере, где я совсем один! Немецкие голоса! И ещё это город, где люди на улице всё время оглядываются… Откуда я знаю, почему? Идёт, и оглянется; идёт и оглянется!…».
А я жил в этой гостинице с длинными коридорами и сотнями номеров. Голосов не слышал, но удивлялся гостинице как сказочному месту – с длинными разноуровневыми коридорами и запутанными переходами. Один мой спутник был похож на большого неухоженного гнома-переростка. Другой был патологическим антикоммунистом, настоящим жидомасоном (понятие это здесь было безоценочным, потому что он оказался настоящим членом какой-то немецкой масонской ложи). Начинаешь от такого общения проникаться пониманием к воззрениям моего русофила-одноклассника. Этот мой спутник, (не одноклассник) железнодорожного белья он не брал из экономии, а в одиночестве жевал свой бутербродик. «Может надо было ему начать половую жизнь?» – бормотал я про себя. – «Может, это всё поправило бы?». Я ехал с ними в поезде и вспоминал другую историю. Раньше почти на каждой железнодорожной станции у поездов дальнего следования встречался такой дед, который якобы просто прогуливался в числе прочих пассажиров, но приблизившись вплотную вдруг быстро выдыхал в лицо вместе с запахом перегара: «Парень, купи, а?! Три штуки - за рубль (вытаскивал из-за пазухи три солёных огурца в дырявом замызганном пакете). У бабки украл. Бери скорей - сейчас ведь бабка хватится и сюда прибежит»...
Куда он теперь подевался, а?
