Несколько лет назад я застрял на далёком аэродромеи ждал того, как уйдёт туман. Аэродром был горный, с короткой ВПП, обрывавшейся в ущелье. Самолёты там взлетали и садились рискованно, будто на авианосец. Какие-то местные люди говорили при этом:
- Ничего, не бойтесь, дескать, вон там, внизу, всего один лежит…
Действительно в глубине ущелья валялись не обломки, а не имеющие отношения к какой-либо форме обрывки самолёта. Ещё один, двухмоторный мул лежал на брюхе с гнутыми винтами рядом с полосой. Название авиакомпании на его фюзеляже было замазано белой краской. Но делать было нечего – надо лететь.
А пока я сидел в едальне за столом, сидел в обнимку с тонгом - так звалась хмельная брага с соломиной, тонущей одним концом в огромной чаше. Делался тонг из terminated milled (цитата из меню), заливался кипятком и настаивался несколько минут.
Пока, в ожидании жужжания в небе, я проводил время за чтением Книги. Эта Книга, видать, была оставлена или забыта кем-то из лётчиков – страницы Книги были полы аэрофотосъёмкой. Название зыбко хранится в моей памяти - что-то вроде "Англия с высоты птичьего полёта".
Главное в другом - на фотографиях в разворот страницы среди холмов и полей современной Англии проступали следы древней жизни. Посреди ровного пространства виднелись квадраты и прямоугольники. Это были тени домов тысячелетней давности. Иначе в местах исчезнувших поселений росла трава, иначе проседала земля, по-другому таял снег и высыхала земля.
И только с птичьего полёта можно было увидеть эти картины. Только поднявшись, остранившись и отстранишись. Человек, забредший в английские луга не ощущал разницы, он был бесчувственен, будто обыватель, что не слышал никогда в спину: "Шаг вправо, шаг влево..."
Он делал шаг вправо и делал - влево, но как геометрический плоскатик, оставался в своём времени.
Он не знал того, что на восходе и на закате несуществующие здания отбрасывали свои тени – из этих теней складывались города и деревни. Было это наглядной иллюстрацией к метафоре Павича, который писал о том, что ещё несколько дней после пожара дома сожжённой хазарской столицы отбрасывали тень.
Итак, римские дороги неожиданно обнаруживались среди овса. Следы замков и мостов возникали около рек. Стоит ли говорить, что я так и не нашёл следов этой книги в следующей за отлётом жизни.
Как-то странно трансформировала меня эти картины. Будто подняли меня над землёй, а потом снова опустили пониже, между сельсоветом и будкой сортира. Но ничего в мире не пропадает, ничто не растворяется в земле, и от всего есть свои следы.
И вот, то место, откуда я вернулся сейчас, было таким же - со следами бывшей цивилизации, чего-то зыбкого чужого, доставшегося странно, будто нежданное чужое наследство.
И обсаженные деревьями узкие дороги там вели к несуществующим фольваркам, так же, как видимые только с воздуха ригоры и финесы.
